Книга Урантии
Чст IV. Жизнь и Учения Иисуса
Текст 121
Время пришествия Михаила
Время пришествия Михаила
Paper 121
The Times of Michael’s Bestowal
The Times of Michael’s Bestowal
Действуя под руководством совета двенадцати членов Братства Объединенных Срединников Урантии, при совместной поддержке главы нашего чина и назначенного Мелхиседека, я, срединник второго рода, некогда прикрепленный к Апостолу Андрею, уполномочен записать рассказ о жизни и деяниях Иисуса из Назарета в том виде, как их наблюдали братья по чину и как они частично были записаны человеком, хранителем которого я был некоторое время. Зная, как тщательно его Учитель избегал оставлять после себя какие бы то ни было письменные свидетельства, Андрей неуклонно отказывался копировать свои записи. Такое же отношение других апостолов Иисуса сильно задержало написание Евангелий.
121:0.1 (1332.1)
ACTING under the supervision of a commission of twelve members of the United Brotherhood of Urantia Midwayers, conjointly sponsored by the presiding head of our order and the Melchizedek of record, I am the secondary midwayer of onetime attachment to the Apostle Andrew, and I am authorized to place on record the narrative of the life transactions of Jesus of Nazareth as they were observed by my order of earth creatures, and as they were subsequently partially recorded by the human subject of my temporal guardianship. Knowing how his Master so scrupulously avoided leaving written records behind him, Andrew steadfastly refused to multiply copies of his written narrative. A similar attitude on the part of the other apostles of Jesus greatly delayed the writing of the Gospels.
Иисус пришел в мир в эпоху, которая вовсе не была периодом духовного упадка. Во времена его рождения Урантия испытывала невиданный расцвет духовной мысли и религиозной жизни, подобного которому не бывало за всю предшествующую историю со времен Адама, ни в какую-либо последующую эру. В то время, когда Михаил воплотился на Урантии, в мире создались самые благоприятные условия из когда-либо существовавших прежде или впоследствии для пришествия Сына-Творца. В столетия, непосредственно предшествовавшие этим временам, греческая культура и греческий язык распространились по всему Западному миру и Ближнему Востоку. Евреи, будучи левантийской расой, по природе своей отчасти западной, отчасти восточной, являли наиболее благоприятную культурную и лингвистическую среду для успешного распространения новой религии и на Востоке, и на Западе. Эти чрезвычайно благоприятные обстоятельства подкреплялись полным терпимости правлением римлян в Средиземноморье.
121:1.1 (1332.2)
Jesus did not come to this world during an age of spiritual decadence; at the time of his birth Urantia was experiencing such a revival of spiritual thinking and religious living as it had not known in all its previous post-Adamic history nor has experienced in any era since. When Michael incarnated on Urantia, the world presented the most favorable condition for the Creator Son’s bestowal that had ever previously prevailed or has since obtained. In the centuries just prior to these times Greek culture and the Greek language had spread over Occident and near Orient, and the Jews, being a Levantine race, in nature part Occidental and part Oriental, were eminently fitted to utilize such cultural and linguistic settings for the effective spread of a new religion to both East and West. These most favorable circumstances were further enhanced by the tolerant political rule of the Mediterranean world by the Romans.
Во времена, когда родился Иисус, весь средиземноморский мир был единой империей. Впервые в мировой истории хорошие дороги соединяли между собой множество больших и важных центров. Моря были очищены от пиратов и эра великого расцвета торговли и путешествий быстро набирала силы. Вплоть до девятнадцатого века после Христа Европа более не знала подобного успеха в торговле и путешествиях.
121:1.7 (1332.8)
When Jesus was born, the entire Mediterranean world was a unified empire. Good roads, for the first time in the world’s history, interconnected many major centers. The seas were cleared of pirates, and a great era of trade and travel was rapidly advancing. Europe did not again enjoy another such period of travel and trade until the nineteenth century after Christ.
Несмотря на внутренний мир и внешнее благополучие греко-римского мира, большинство жителей империи прозябали в нищете и убожестве. Немногочисленный высший класс был богат; большинство же простых людей составляло жалкий и обнищавший низший класс. В те времена не существовало счастливого и преуспевающего среднего класса, он лишь зарождался в римском обществе.
121:1.8 (1333.1)
Notwithstanding the internal peace and superficial prosperity of the Greco-Roman world, a majority of the inhabitants of the empire languished in squalor and poverty. The small upper class was rich; a miserable and impoverished lower class embraced the rank and file of humanity. There was no happy and prosperous middle class in those days; it had just begun to make its appearance in Roman society.
121:1.9 (1333.2)
The first struggles between the expanding Roman and Parthian states had been concluded in the then recent past, leaving Syria in the hands of the Romans. In the times of Jesus, Palestine and Syria were enjoying a period of prosperity, relative peace, and extensive commercial intercourse with the lands to both the East and the West.
Евреи являлись частью древней семитской расы, включавшей также вавилонян, финикийцев и недавно ставших врагами Рима карфагенян. В начале первого столетия после Христа евреи были самой влиятельной группой среди семитских народов, они же занимали особо стратегически важное географическое положение в мире, которое во многом определялось путями и организацией торговли.
121:2.1 (1333.3)
The Jews were a part of the older Semitic race, which also included the Babylonians, the Phoenicians, and the more recent enemies of Rome, the Carthaginians. During the fore part of the first century after Christ, the Jews were the most influential group of the Semitic peoples, and they happened to occupy a peculiarly strategic geographic position in the world as it was at that time ruled and organized for trade.
Множество больших дорог, соединявших древние народы, проходило через Палестину, таким образом оказавшуюся перекрестком трех континентов. Путешественники, торговцы и армии из Вавилона, Ассирии, Египта, Сирии, Греции, Парфии и Рима волна за волной наводняли Палестину. С незапамятных времен множество караванных путей с Востока проходили через различные части этого района к тем немногим удобным морским портам восточного побережья Средиземного моря, откуда корабли развозили грузы по всему прибрежному Западу. Более половины этих караванов проходили через маленький городок Назарет в Галилее или же вблизи него.
121:2.2 (1333.4)
Many of the great highways joining the nations of antiquity passed through Palestine, which thus became the meeting place, or crossroads, of three continents. The travel, trade, and armies of Babylonia, Assyria, Egypt, Syria, Greece, Parthia, and Rome successively swept over Palestine. From time immemorial, many caravan routes from the Orient passed through some part of this region to the few good seaports of the eastern end of the Mediterranean, whence ships carried their cargoes to all the maritime Occident. And more than half of this caravan traffic passed through or near the little town of Nazareth in Galilee.
Греция дала миру язык и культуру, Рим построил дороги и объединил империю, но лишь рассеяние евреев с их более чем двумястами синагогами и хорошо организованными религиозными общинами, разбросанными повсюду в римском мире, создало те культурные центры, где новое евангелие царства небесного первоначально было воспринято и откуда затем распространилось по всему свету.
121:2.4 (1333.6)
Greece provided a language and a culture, Rome built the roads and unified an empire, but the dispersion of the Jews, with their more than two hundred synagogues and well-organized religious communities scattered hither and yon throughout the Roman world, provided the cultural centers in which the new gospel of the kingdom of heaven found initial reception, and from which it subsequently spread to the uttermost parts of the world.
Вокруг каждой еврейской синагоги собирался некий круг верующих-неевреев, «набожных» или «богобоязненных» людей, и именно они составили большинство обращенных Павлом в христианство. Даже при Иерусалимском храме был богато украшенный двор, где собирались неевреи. Очень тесные взаимосвязи поддерживались между культурой, коммерцией и религиозной жизнью Иерусалима и Антиохии. В Антиохии последователей Павла впервые стали называть «христианами».
121:2.5 (1333.7)
Each Jewish synagogue tolerated a fringe of gentile believers, “devout” or “God-fearing” men, and it was among this fringe of proselytes that Paul made the bulk of his early converts to Christianity. Even the temple at Jerusalem possessed its ornate court of the gentiles. There was very close connection between the culture, commerce, and worship of Jerusalem and Antioch. In Antioch Paul’s disciples were first called “Christians.”
В централизации иудейского храмового богослужения в Иерусалиме заключался секрет выживания их монотеизма и того, что новое и более широкое представление о едином Боге всех народов и Отце всех смертных будет взлелеяно и распространено дальше по всему миру. Служба в Иерусалимском храме была символом выживания религиозной культурной идеи невзирая на нескончаемую череду сменяющих друг друга иностранных властителей, гонения и преследования евреев.
121:2.6 (1333.8)
The centralization of the Jewish temple worship at Jerusalem constituted alike the secret of the survival of their monotheism and the promise of the nurture and sending forth to the world of a new and enlarged concept of that one God of all nations and Father of all mortals. The temple service at Jerusalem represented the survival of a religious cultural concept in the face of the downfall of a succession of gentile national overlords and racial persecutors.
121:2.7 (1334.1)
The Jewish people of this time, although under Roman suzerainty, enjoyed a considerable degree of self-government and, remembering the then only recent heroic exploits of deliverance executed by Judas Maccabee and his immediate successors, were vibrant with the expectation of the immediate appearance of a still greater deliverer, the long-expected Messiah.
Секрет выживания Палестины, Иудейского царства в виде полунезависимого государства определялся внешней политикой Рима, который стремился сохранить контроль над палестинскими торговыми путями между Сирией и Египтом, а также западными оконечностями караванных путей между Востоком и Западом. Рим вовсе не хотел, чтобы в Леванте возник какой-нибудь центр власти, ибо это могло воспрепятствовать его будущей экспансии в этом регионе. Политика интриг, целью которой было стравливать Сирию Селевкидов и Египет Птолемеев друг с другом, вынуждало Рим поддерживать Палестину и превратить ее в отдельное и независимое государство. Политика Рима, упадок Египта и все возрастающее ослабление Селевкидов наряду с ростом Парфянского царства объясняют, почему в течение жизни нескольких поколений маленькая и не обладающая никакой властью группа евреев могла сохранять свою независимость как от Селевкидов на Севере, так и от Птолемеев на Юге. Эту случайно доставшуюся им свободу и независимость от политического влияния соседних и более могущественных народов евреи приписывали тому, что они являются «избранным народом», который пользуется прямым покровительством Яхве. Эта убежденность в своем расовом превосходстве сделала еще тяжелей для них римское господство, когда оно в конце концов обрушилось на эту землю. Но даже в это печальное время евреи отказались понять, что их всемирная миссия была духовной, а не политической.
121:2.8 (1334.2)
The secret of the survival of Palestine, the kingdom of the Jews, as a semi-independent state was wrapped up in the foreign policy of the Roman government, which desired to maintain control of the Palestinian highway of travel between Syria and Egypt as well as the western terminals of the caravan routes between the Orient and the Occident. Rome did not wish any power to arise in the Levant which might curb her future expansion in these regions. The policy of intrigue which had for its object the pitting of Seleucid Syria and Ptolemaic Egypt against each other necessitated fostering Palestine as a separate and independent state. Roman policy, the degeneration of Egypt, and the progressive weakening of the Seleucids before the rising power of Parthia, explain why it was that for several generations a small and unpowerful group of Jews was able to maintain its independence against both Seleucidae to the north and Ptolemies to the south. This fortuitous liberty and independence of the political rule of surrounding and more powerful peoples the Jews attributed to the fact that they were the “chosen people,” to the direct interposition of Yahweh. Such an attitude of racial superiority made it all the harder for them to endure Roman suzerainty when it finally fell upon their land. But even in that sad hour the Jews refused to learn that their world mission was spiritual, not political.
121:2.9 (1334.3)
The Jews were unusually apprehensive and suspicious during the times of Jesus because they were then ruled by an outsider, Herod the Idumean, who had seized the overlordship of Judea by cleverly ingratiating himself with the Roman rulers. And though Herod professed loyalty to the Hebrew ceremonial observances, he proceeded to build temples for many strange gods.
Дружеские отношения Ирода с правителями Рима обеспечили евреям безопасное передвижение по миру и таким образом открыли пути усиленному проникновению евреев даже в самые отдаленные части Римской империи, а также к другим народам с новым евангелием царства небесного. Правление Ирода также во многом благоприятствовало дальнейшему смешению иудейской и эллинистической философии.
121:2.10 (1334.4)
The friendly relations of Herod with the Roman rulers made the world safe for Jewish travel and thus opened the way for increased Jewish penetration even of distant portions of the Roman Empire and of foreign treaty nations with the new gospel of the kingdom of heaven. Herod’s reign also contributed much toward the further blending of Hebrew and Hellenistic philosophies.
Ирод построил гавань Кесарию, которая еще более способствовала превращению Палестины в перекресток путей всего цивилизованного мира. Он умер в 4 году до н.э., а его сын Ирод Антипа правил Галилеей и Переей во времена юности и проповедничества Иисуса, вплоть до 39 года н.э. Антипа, как и его отец, был великим строителем. Он реконструировал многие города Галилеи, в том числе важный торговый центр Сефорис.
121:2.11 (1334.5)
Herod built the harbor of Caesarea, which further aided in making Palestine the crossroads of the civilized world. He died in 4 b.c., and his son Herod Antipas governed Galilee and Perea during Jesus’ youth and ministry to a.d. 39. Antipas, like his father, was a great builder. He rebuilt many of the cities of Galilee, including the important trade center of Sepphoris.
121:3.1 (1334.7)
Although the social and economic condition of the Roman state was not of the highest order, the widespread domestic peace and prosperity was propitious for the bestowal of Michael. In the first century after Christ the society of the Mediterranean world consisted of five well-defined strata:
3. Немногочисленный средний класс. Несмотря на то, что группа эта была действительно немногочисленна, она оказалась достаточно влиятельной и составила моральную основу ранней христианской церкви, которая, в свою очередь, поощряла эти группы в их занятиях ремеслами и торговлей. К этому классу торговцев среди евреев принадлежали и многие фарисеи.
121:3.4 (1335.3)
3. The small middle class. Although this group was indeed small, it was very influential and provided the moral backbone of the early Christian church, which encouraged these groups to continue in their various crafts and trades. Among the Jews many of the Pharisees belonged to this class of tradesmen.
4. Свободные пролетарии. У этой группы почти что не было общественного статуса, во всяком случае, он был весьма невысок. Несмотря на то, что они гордились своей свободой, пролетарии находились в довольно невыгодном положении, потому что им приходилось соревноваться с трудом рабов. Высшие классы относились к ним с презрением, считая абсолютно непригодными ни для чего, кроме «сохранения расы».
121:3.5 (1335.4)
4. The free proletariat. This group had little or no social standing. Though proud of their freedom, they were placed at great disadvantage because they were forced to compete with slave labor. The upper classes regarded them disdainfully, allowing that they were useless except for “breeding purposes.”
121:3.8 (1335.7)
Superior slaves often received wages and by saving their earnings were able to purchase their freedom. Many such emancipated slaves rose to high positions in state, church, and the business world. And it was just such possibilities that made the early Christian church so tolerant of this modified form of slavery.
В Римской империи первого века после Христа не существовало никаких серьезных социальных проблем. Большая часть населения считала себя принадлежащей к той социальной группе, в какой ей выпала доля родиться. К тому же всегда были открыты пути, по которым талантливые и одаренные личности могли подняться на более высокие ступени римского общества, хотя, как правило, люди были в целом довольны своим социальным положением. Они не обладали классовым сознанием и к тому же не смотрели на классовые различия как на нечто несправедливое или ошибочное. Христианство никоим образом не было экономическим движением, ставящим себе целью улучшить положение бедствующих и угнетенных слоев.
121:3.9 (1335.8)
There was no widespread social problem in the Roman Empire in the first century after Christ. The major portion of the populace regarded themselves as belonging in that group into which they chanced to be born. There was always the open door through which talented and able individuals could ascend from the lower to the higher strata of Roman society, but the people were generally content with their social rank. They were not class conscious, neither did they look upon these class distinctions as being unjust or wrong. Christianity was in no sense an economic movement having for its purpose the amelioration of the miseries of the depressed classes.
По степени развития нравственности, неевреи были в чем-то ниже иудеев, но в сердцах наиболее благородных неевреев было вполне достаточно природной доброты и потенциальной человеческой привязанности, чтобы на этой почве семя христианства смогло взойти и принести обильный урожай нравственного характера и духовных достижений. Нееврейский мир находился под влиянием четырех великих философий, в той или иной степени происходящих от раннего греческого платонизма. Этими философскими школами были:
121:4.1 (1335.10)
The gentiles were, from a moral standpoint, somewhat inferior to the Jews, but there was present in the hearts of the nobler gentiles abundant soil of natural goodness and potential human affection in which it was possible for the seed of Christianity to sprout and bring forth an abundant harvest of moral character and spiritual achievement. The gentile world was then dominated by four great philosophies, all more or less derived from the earlier Platonism of the Greeks. These schools of philosophy were:
1. Эпикурейство. Это философское учение было направлено на поиски счастья. Лучшие из эпикурейцев вовсе не предавались чувственным излишествам. По крайней мере, эта доктрина помогла освободить римлян от закостенелого фатализма, она учила, что люди способны улучшить свое земное положение, если захотят что-либо для этого предпринять. Она достаточно эффективно боролась с предрассудками и невежеством.
121:4.2 (1335.11)
1. The Epicurean. This school of thought was dedicated to the pursuit of happiness. The better Epicureans were not given to sensual excesses. At least this doctrine helped to deliver the Romans from a more deadly form of fatalism; it taught that men could do something to improve their terrestrial status. It did effectually combat ignorant superstition.
2. Стоицизм. Стоицизм был высшей философией высших классов. Стоики верили в то, что управляющий нами Разум-Судьба властен над всей природой. Они учили, что душа человека божественна; что она заключена в темницу тела физической природы. Душа человека становилась свободной тогда, когда существовала в гармонии с природой, с Богом; таким образом, добродетель сама по себе являлась наградой. Стоицизм достиг вершин высочайшей нравственности, его идеалы не превзошла ни одна созданная людьми философская система. Но несмотря на то, что стоики признавали себя «порождениями Бога», им не удалось познать его и, таким образом, они так и не нашли его. Стоицизм остался философией; он так и не стал религией. Его последователи стремились настроить свои умы на пребывание в гармонии с Вселенским Разумом, но не смогли осознать себя детьми любящего Отца. Павел был заметно склонен к стоицизму, когда писал: «Я научился довольствоваться тем положением, в котором нахожусь».
121:4.3 (1336.1)
2. The Stoic. Stoicism was the superior philosophy of the better classes. The Stoics believed that a controlling Reason-Fate dominated all nature. They taught that the soul of man was divine; that it was imprisoned in the evil body of physical nature. Man’s soul achieved liberty by living in harmony with nature, with God; thus virtue came to be its own reward. Stoicism ascended to a sublime morality, ideals never since transcended by any purely human system of philosophy. While the Stoics professed to be the “offspring of God,” they failed to know him and therefore failed to find him. Stoicism remained a philosophy; it never became a religion. Its followers sought to attune their minds to the harmony of the Universal Mind, but they failed to envisage themselves as the children of a loving Father. Paul leaned heavily toward Stoicism when he wrote, “I have learned in whatsoever state I am, therewith to be content.”
3. Кинизм. Несмотря на то, что киники возводят свою философию к Диогену Афинскому, многое в их доктрине унаследовано от остатков учения Махивенты Мелхиседека. Поначалу кинизм был скорее религией, чем философией. По крайней мере, киники сделали свою религо-философию демократичной. На площадях и рынках они настойчиво проповедовали свою доктрину, провозглашая, что «человек может спасти себя, если захочет». Они призывали к простоте и добродетели и учили людей встречать смерть безбоязненно. Эти странствующие проповедники много сделали для того, чтобы подготовить духовно изголодавшихся людей к будущим проповедям христианских миссионеров. Их народные проповеди по манере и стилю во многом были схожи с посланиями Павла.
121:4.4 (1336.2)
3. The Cynic. Although the Cynics traced their philosophy to Diogenes of Athens, they derived much of their doctrine from the remnants of the teachings of Machiventa Melchizedek. Cynicism had formerly been more of a religion than a philosophy. At least the Cynics made their religio-philosophy democratic. In the fields and in the market places they continually preached their doctrine that “man could save himself if he would.” They preached simplicity and virtue and urged men to meet death fearlessly. These wandering Cynic preachers did much to prepare the spiritually hungry populace for the later Christian missionaries. Their plan of popular preaching was much after the pattern, and in accordance with the style, of Paul’s Epistles.
121:4.6 (1336.4)
These philosophies were semireligious; they were often invigorating, ethical, and ennobling but were usually above the common people. With the possible exception of Cynicism, they were philosophies for the strong and the wise, not religions of salvation for even the poor and the weak.
121:5.1 (1336.5)
Throughout preceding ages religion had chiefly been an affair of the tribe or nation; it had not often been a matter of concern to the individual. Gods were tribal or national, not personal. Such religious systems afforded little satisfaction for the individual spiritual longings of the average person.
4. Религии мистерий. На духовно голодный мир обрушился поток мистериальных культов, новых и странных религий из Леванта, очаровавших простых людей и суливших им личное спасение. Эти религии быстро стали укоренившейся верой низших классов греко-римского мира. Они во многом подготовили путь для быстрого распространения значительно превосходящего их христианского учения, давшего величественную концепцию Божества, которая соединяла в себе привлекательную для интеллектуалов теологию и прямой путь к спасению для всех, включая и невежественного, но духовно изголодавшегося обычного человека того времени.
121:5.6 (1337.2)
4. The mystery religions. Upon such a spiritually hungry world a flood of mystery cults had broken, new and strange religions from the Levant, which had enamored the common people and had promised them individual salvation. These religions rapidly became the accepted belief of the lower classes of the Greco-Roman world. And they did much to prepare the way for the rapid spread of the vastly superior Christian teachings, which presented a majestic concept of Deity, associated with an intriguing theology for the intelligent and a profound proffer of salvation for all, including the ignorant but spiritually hungry average man of those days.
1. В каждой из них присутствовала некая мифическая легенда, тайна — отсюда и название мистерия. Как правило, тайна эта относилась к повествованию о жизни, смерти и возвращении вновь к жизни какого-либо Бога, что можно хорошо понять на примере митраизма, который на время оказался соперником и современником создаваемого Павлом христианского культа.
121:5.8 (1337.4)
1. Some mythical legend, a mystery—whence their name. As a rule this mystery pertained to the story of some god’s life and death and return to life, as illustrated by the teachings of Mithraism, which, for a time, were contemporary with, and a competitor of, Paul’s rising cult of Christianity.
Но не стоит путать учение Христа с мистериями. Популярность мистерий отражает подлинное стремление человека выжить, показывая насущную потребность в личной религии и добродетели. Несмотря на то, что мистерии не удовлетворяли этим стремлениям должным образом, они подготовили дорогу для последующего появления Иисуса, который поистине принес в этот мир хлеб и воду жизни.
121:5.12 (1337.8)
But do not make the mistake of confusing the teachings of Jesus with the mysteries. The popularity of the mysteries reveals man’s quest for survival, thus portraying a real hunger and thirst for personal religion and individual righteousness. Although the mysteries failed adequately to satisfy this longing, they did prepare the way for the subsequent appearance of Jesus, who truly brought to this world the bread of life and the water thereof.
Павел, пытаясь использовать широкую популярность лучших мистерий, отчасти изменил учение Иисуса, дабы подобным переложением сделать их более приемлемыми для большего числа будущих новообращенных. Но даже компромиссное изложение учений Иисуса Павлом (христианство) было гораздо выше того лучшего, что было в мистериях:
121:5.13 (1337.9)
Paul, in an effort to utilize the widespread adherence to the better types of the mystery religions, made certain adaptations of the teachings of Jesus so as to render them more acceptable to a larger number of prospective converts. But even Paul’s compromise of Jesus’ teachings (Christianity) was superior to the best in the mysteries in that:
121:5.15 (1337.11)
2. Christianity presented a religion which grappled with final solutions of the human problem, for it not only offered salvation from sorrow and even from death, but it also promised deliverance from sin followed by the endowment of a righteous character of eternal survival qualities.
У неевреев мораль не обязательно была связана с философией или религией. За пределами Палестины далеко не всегда людям приходило в голову, что служитель религии должен вести нравственную жизнь. Иудаизм и вслед за ним учение Иисуса, а позже христианство Павла были первыми европейскими религиями, соединившими мораль и этику и настаивавшими на том, что религиозные деятели должны обращать внимание и на то, и на другое.
121:5.17 (1138.2)
Morality among the gentiles was not necessarily related to either philosophy or religion. Outside of Palestine it not always occurred to people that a priest of religion was supposed to lead a moral life. Jewish religion and subsequently the teachings of Jesus and later the evolving Christianity of Paul were the first European religions to lay one hand upon morals and the other upon ethics, insisting that religionists pay some attention to both.
В конце первого столетия до Христа религиозная мысль в значительной степени была подвержена влиянию греческих культурных традиций и греческой философии и частично видоизменялась в результате этого влияния. Долгое противостояние между взглядами восточной и западной школ иудейской мысли в целом закончилось принятием Иерусалимом, остальным Западным миром и Левантом западной, то есть видоизмененной эллинистической, точки зрения.
121:6.1 (1338.4)
By the close of the first century before Christ the religious thought of Jerusalem had been tremendously influenced and somewhat modified by Greek cultural teachings and even by Greek philosophy. In the long contest between the views of the Eastern and Western schools of Hebrew thought, Jerusalem and the rest of the Occident and the Levant in general adopted the Western Jewish or modified Hellenistic viewpoint.
В Палестине времен Иисуса были распространены три основных языка: простые люди говорили на одном из диалектов арамейского; священники и раввины на древнееврейском; высшие классы евреев и наиболее образованная часть общества в основном говорили по-гречески. Немалую роль в преобладающем влиянии греческого крыла иудейской культуры и теологии сыграли ранние переводы иудейских писаний на греческий в Александрии. Вскоре должны были появиться и труды христианских учителей на том же языке. Возрождение иудаизма начинается с перевода на греческий иудейских писаний. Именно эти тенденции предопределили обращение христианского культа Павла к Западу, а не к Востоку.
121:6.2 (1338.5)
In the days of Jesus three languages prevailed in Palestine: The common people spoke some dialect of Aramaic; the priests and rabbis spoke Hebrew; the educated classes and the better strata of Jews in general spoke Greek. The early translation of the Hebrew scriptures into Greek at Alexandria was responsible in no small measure for the subsequent predominance of the Greek wing of Jewish culture and theology. And the writings of the Christian teachers were soon to appear in the same language. The renaissance of Judaism dates from the Greek translation of the Hebrew scriptures. This was a vital influence which later determined the drift of Paul’s Christian cult toward the West instead of toward the East.
Учение эпикурейцев оказало незначительное влияние на эллинизированные верования евреев, тогда как философия Платона и стоические доктрины самоотрицания, напротив, оставили в них заметный след. Огромное влияние стоицизма можно увидеть в «Четвертой Книге Маккавеев»; проникновение и платонической, и стоической доктрин просматривается и в «Притчах Соломона». Эллинизированные евреи столь аллегорически толковали иудейское писание, что смогли довольно легко согласовать иудейскую теологию со столь чтимой ими аристотелевской философией. Но все это привело в результате к чудовищной путанице, царившей до той поры, пока этими проблемами не занялся Филон Александрийский; он начал трудиться над тем, чтобы систематизировать и согласовать греческую философию и иудейскую теологию так, чтобы создать компактную и последовательную систему религиозной жизни и верований. Именно это позднее учение, совмещающее греческую философию и иудейскую теологию, преобладало в Палестине во времена, когда там жил и учил Иисус, и именно это учение Павел использовал как основу для построения своего более прогрессивного и просвещающего культа — христианства.
121:6.3 (1338.6)
Though the Hellenized Jewish beliefs were very little influenced by the teachings of the Epicureans, they were very materially affected by the philosophy of Plato and the self-abnegation doctrines of the Stoics. The great inroad of Stoicism is exemplified by the Fourth Book of the Maccabees; the penetration of both Platonic philosophy and Stoic doctrines is exhibited in the Wisdom of Solomon. The Hellenized Jews brought to the Hebrew scriptures such an allegorical interpretation that they found no difficulty in conforming Hebrew theology with their revered Aristotelian philosophy. But this all led to disastrous confusion until these problems were taken in hand by Philo of Alexandria, who proceeded to harmonize and systemize Greek philosophy and Hebrew theology into a compact and fairly consistent system of religious belief and practice. And it was this later teaching of combined Greek philosophy and Hebrew theology that prevailed in Palestine when Jesus lived and taught, and which Paul utilized as the foundation on which to build his more advanced and enlightening cult of Christianity.
Филон был великим учителем; со времен Моисея не было человека, который оказывал бы столь глубокое влияние на этическую и религиозную мысль западного мира. Семь выдающихся учителей из числа людей смогли сочетать лучшие элементы современных им систем этических и религиозных учений; это Сефард, Моисей, Зороастр, Лао-Цзы, Будда, Филон и Павел.
121:6.4 (1338.7)
Philo was a great teacher; not since Moses had there lived a man who exerted such a profound influence on the ethical and religious thought of the Occidental world. In the matter of the combination of the better elements in contemporaneous systems of ethical and religious teachings, there have been seven outstanding human teachers: Sethard, Moses, Zoroaster, Lao-tse, Buddha, Philo, and Paul.
В попытке Филона сочетать греческую мистическую философию и римскую стоическую доктрину с основанной на законах теологией иудеев были и противоречивые моменты, многие из которых, хотя далеко не все, Павел отследил и мудро исключил из своей дохристианской теологии. Филон расчистил пути для Павла, что позволило ему полнее восстановить концепцию Райской Троицы, столь долго остававшуюся сокрытой в иудейской теологии. Только в одном случае Павлу не удалось идти в ногу с Филоном или превзойти учение этого богатого и высокообразованного еврея из Александрии: речь идет о доктрине искупления. Филон в своих учениях пытался освободиться от доктрины, гласящей, что прощение возможно только с пролитием крови. Не исключено также, что он прозревал реальное присутствие Настройщиков Мысли гораздо яснее, чем Павел. Теория же Павла о первородном грехе, его доктрины о наследственной вине и врожденном зле и следующем из этого искуплении частично проистекали из митраистских представлений и имели довольно мало общего с иудейской теологией, философией Филона или учением Иисуса. Некоторые части учения Павла о первородном грехе и искуплении были его собственным детищем.
121:6.5 (1339.1)
Many, but not all, of Philo’s inconsistencies resulting from an effort to combine Greek mystical philosophy and Roman Stoic doctrines with the legalistic theology of the Hebrews, Paul recognized and wisely eliminated from his pre-Christian basic theology. Philo led the way for Paul more fully to restore the concept of the Paradise Trinity, which had long been dormant in Jewish theology. In only one matter did Paul fail to keep pace with Philo or to transcend the teachings of this wealthy and educated Jew of Alexandria, and that was the doctrine of the atonement; Philo taught deliverance from the doctrine of forgiveness only by the shedding of blood. He also possibly glimpsed the reality and presence of the Thought Adjusters more clearly than did Paul. But Paul’s theory of original sin, the doctrines of hereditary guilt and innate evil and redemption therefrom, was partially Mithraic in origin, having little in common with Hebrew theology, Philo’s philosophy, or Jesus’ teachings. Some phases of Paul’s teachings regarding original sin and the atonement were original with himself.
Примерно в пору жизни Христа отношение к евреям в Александрии странно изменилось, и в этой бывшей еврейской цитадели поднялась жестокая волна гонений, докатившаяся даже до Рима, откуда были изгнаны многие тысячи евреев. Но эта кампания клеветы оказалась недолговечной, и вскоре имперское правительство восстановило свободы евреев в империи.
121:6.7 (1339.3)
At about the time of Christ a strange reversion of feeling toward the Jews occurred in Alexandria, and from this former Jewish stronghold there went forth a virulent wave of persecution, extending even to Rome, from which many thousands were banished. But such a campaign of misrepresentation was short-lived; very soon the imperial government fully restored the curtailed liberties of the Jews throughout the empire.
Разбросанные ли по всему миру, занесенные ли в разные части света делами торговли, гонимые ли преследованиями, евреи в сердцах своих хранили образ центра, святого Иерусалимского храма, и это чувство сплачивало их. Еврейская теология сохранилась именно в том виде, как ее толковали и осуществляли на практике в Иерусалиме, несмотря на то, что несколько раз она была спасена от забвения своевременной деятельностью некоторых вавилонских учителей.
121:6.8 (1339.4)
Throughout the whole wide world, no matter where the Jews found themselves dispersed by commerce or oppression, all with one accord kept their hearts centered on the holy temple at Jerusalem. Jewish theology did survive as it was interpreted and practiced at Jerusalem, notwithstanding that it was several times saved from oblivion by the timely intervention of certain Babylonian teachers.
Почти два с половиной миллиона этих разбросанных по свету евреев обычно съезжались в Иерусалим на празднование национальных религиозных торжеств. И невзирая на теологические или философские различия, существующие между восточными (вавилонскими) и западными (эллинистическими) евреями, они все стекались в Иерусалим как в центр своего богослужения, в вечном ожидании прихода Мессии.
121:6.9 (1339.5)
As many as two and one-half million of these dispersed Jews used to come to Jerusalem for the celebration of their national religious festivals. And no matter what the theologic or philosophic differences of the Eastern (Babylonian) and the Western (Hellenic) Jews, they were all agreed on Jerusalem as the center of their worship and in ever looking forward to the coming of the Messiah.
Ко времени Иисуса евреи выработали четкую концепцию о своем происхождении, истории и судьбе. Они построили несокрушимую стену между собой и нееврейским миром; к неевреям они относились с презрением. Они поклонялись букве закона и пестовали добродетельный образ собственного народа, основанный на ложной гордости своим происхождением. Они создали предвзятое представление об обещанном Мессии, и в своих ожиданиях рисовали облик Спасителя, неотъемлемого от национальной и расовой истории. Евреи той поры считали свою теологию неизменной, незыблемой во веки веков.
121:7.1 (1339.6)
By the times of Jesus the Jews had arrived at a settled concept of their origin, history, and destiny. They had built up a rigid wall of separation between themselves and the gentile world; they looked upon all gentile ways with utter contempt. They worshiped the letter of the law and indulged a form of self-righteousness based upon the false pride of descent. They had formed preconceived notions regarding the promised Messiah, and most of these expectations envisaged a Messiah who would come as a part of their national and racial history. To the Hebrews of those days Jewish theology was irrevocably settled, forever fixed.
Учение и деяния Христа, проповедовавшие терпимость и доброту, входили в противоречие с издавна установившимся отношением евреев к другим народам, которых они считали язычниками. Поколениями евреи воспитывали в себе то отношение ко внешнему миру, которое сделало для них невозможным принятие наставлений Учителя о духовном братстве людей. Они не желали разделять Яхве с неевреями на равных и, похоже, не собирались принимать как Сына Бога того, кто учил столь новым и странным доктринам.
121:7.2 (1339.7)
The teachings and practices of Jesus regarding tolerance and kindness ran counter to the long-standing attitude of the Jews toward other peoples whom they considered heathen. For generations the Jews had nourished an attitude toward the outside world which made it impossible for them to accept the Master’s teachings about the spiritual brotherhood of man. They were unwilling to share Yahweh on equal terms with the gentiles and were likewise unwilling to accept as the Son of God one who taught such new and strange doctrines.
Книжники, фарисеи и священнослужители создали для евреев чудовищное ярмо ритуальности и законничества, и это ярмо было гораздо реальнее и действеннее, чем Римская политическая власть. Евреи времен Иисуса не только держались в жестком подчинении закону, но в равной степени были скованы рабскими условиями традиции, внедрившейся во все сферы личной и общественной жизни. Эти скрупулезные нормы поведения определяли жизнь каждого правоверного еврея, и нет ничего странного в том, что евреи довольно скоро отвергли своего собрата, осмелившегося игнорировать священные традиции и позволившего себе пренебрегать их столь ревностно хранимыми нормами поведения. Едва ли евреи в состоянии были относиться с почтением к учению того, кто без всяких колебаний порывал с догмами, которые они приписывали самому Отцу Аврааму. Моисей вручил им их закон, и они не собирались идти ни на какие компромиссы.
121:7.3 (1340.1)
The scribes, the Pharisees, and the priesthood held the Jews in a terrible bondage of ritualism and legalism, a bondage far more real than that of the Roman political rule. The Jews of Jesus’ time were not only held in subjugation to the law but were equally bound by the slavish demands of the traditions, which involved and invaded every domain of personal and social life. These minute regulations of conduct pursued and dominated every loyal Jew, and it is not strange that they promptly rejected one of their number who presumed to ignore their sacred traditions, and who dared to flout their long-honored regulations of social conduct. They could hardly regard with favor the teachings of one who did not hesitate to clash with dogmas which they regarded as having been ordained by Father Abraham himself. Moses had given them their law and they would not compromise.
121:7.4 (1340.2)
By the time of the first century after Christ the spoken interpretation of the law by the recognized teachers, the scribes, had become a higher authority than the written law itself. And all this made it easier for certain religious leaders of the Jews to array the people against the acceptance of a new gospel.
Все эти обстоятельства сделали невозможным для иудеев исполнение их божественного предназначения — стать носителями новой проповеди религиозной свободы и духовного освобождения. Они не смогли разорвать путы традиции. Иеремия говорил о «законе, запечатленном в сердцах людей», Иезекииль повествовал о «новом духе, который воцарится в душе человека», а Псалмопевец молился о том чтобы Бог «сотворил сердце чистым и обновил дух праведный...» Но когда иудаизм, религия праведного труда и покорности закону, пал жертвой косности и инерции традиционализма, движение религиозной эволюции сместилось к Западу, к европейским народам.
121:7.5 (1340.3)
These circumstances rendered it impossible for the Jews to fulfill their divine destiny as messengers of the new gospel of religious freedom and spiritual liberty. They could not break the fetters of tradition. Jeremiah had told of the “law to be written in men’s hearts,” Ezekiel had spoken of a “new spirit to live in man’s soul,” and the Psalmist had prayed that God would “create a clean heart within and renew a right spirit.” But when the Jewish religion of good works and slavery to law fell victim to the stagnation of traditionalistic inertia, the motion of religious evolution passed westward to the European peoples.
121:7.6 (1340.4)
And so a different people were called upon to carry an advancing theology to the world, a system of teaching embodying the philosophy of the Greeks, the law of the Romans, the morality of the Hebrews, and the gospel of personality sanctity and spiritual liberty formulated by Paul and based on the teachings of Jesus.
Созданный Павлом христианский культ опирался на принципы еврейской морали. Евреи смотрели на историю как на провидение Бога — Яхве за работой. Греки привнесли в новое учение более ясные представления о вечной жизни. На теологическую и философскую стороны доктрины Павла оказали влияние не только учение Иисуса, но также Платон и Филон. Этика его была вдохновлена не только Христом, но и стоиками.
121:7.7 (1340.5)
Paul’s cult of Christianity exhibited its morality as a Jewish birthmark. The Jews viewed history as the providence of God—Yahweh at work. The Greeks brought to the new teaching clearer concepts of the eternal life. Paul’s doctrines were influenced in theology and philosophy not only by Jesus’ teachings but also by Plato and Philo. In ethics he was inspired not only by Christ but also by the Stoics.
Средиземноморская Римская империя, Парфянское царство и соседние им народы времен Иисуса обладали весьма примитивными и неразвитыми представлениями о географии, астрономии, здоровье и болезнях; разумеется, они были ошеломлены новыми поразительными высказываниями плотника из Назарета. Представления о вселении духов, плохих и хороших, относились не только к людям, но и к каждому дереву или камню. Это была волшебная эпоха, и все верили в чудеса, происходящие на каждом шагу.
121:7.12 (1341.1)
The Mediterranean Roman Empire, the Parthian kingdom, and the adjacent peoples of Jesus’ time all held crude and primitive ideas regarding the geography of the world, astronomy, health, and disease; and naturally they were amazed by the new and startling pronouncements of the carpenter of Nazareth. The ideas of spirit possession, good and bad, applied not merely to human beings, but every rock and tree was viewed by many as being spirit possessed. This was an enchanted age, and everybody believed in miracles as commonplace occurrences.
Насколько это возможно, твердо придерживаясь данных нам наказов, мы приложим все усилия к тому, чтобы использовать и в определенной степени упорядочить уже существующие записи, относящиеся к жизни Иисуса на Урантии. Хотя у нас был доступ к утерянным записям апостола Андрея и мы получили огромную пользу от сотрудничества с сонмом небесных существ, пребывавших на Земле во времена пришествия Михаила, особенно — с его отныне персонализированным Настройщиком Мысли, нашей задачей было использовать и так называемые Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна.
121:8.1 (1341.2)
As far as possible, consistent with our mandate, we have endeavored to utilize and to some extent co-ordinate the existing records having to do with the life of Jesus on Urantia. Although we have enjoyed access to the lost record of the Apostle Andrew and have benefited from the collaboration of a vast host of celestial beings who were on earth during the times of Michael’s bestowal (notably his now Personalized Adjuster), it has been our purpose also to make use of the so-called Gospels of Matthew, Mark, Luke, and John.
1. Евангелие от Марка. Иоанн Марк сделал самую раннюю (не считая записей Андрея), самую краткую и простую запись событий жизни Иисуса. Он представил Учителя в образе служителя, человека среди людей. Хотя сам Марк и был свидетелем многих из описываемых событий, все же его труд был Евангелием, записанным со слов Симона-Петра. Сначала он и был связан с Петром; позже — с Павлом. Марк писал Евангелие по настоянию Петра и по просьбе Римской церкви. Зная, насколько последовательно отказывался Учитель от записи своего учения, пребывая во плоти на Земле, Марк, так же как и другие апостолы и ученики, сомневался, стоит ли браться за этот труд. Но Петр чувствовал, что Римской церкви необходима поддержка в виде такого письменного свидетельства, и Марк согласился приняться за его подготовку. До смерти Петра в 67 г. н.э. он составил множество заметок и в соответствии с очерками, одобренными Петром и предназначенными для Римской церкви, начал записывать свое повествование вскоре после смерти Петра. Евангелие было закончено примерно к концу 68 г. н.э. В основу его были положены воспоминания самого Марка и воспоминания Петра. С тех пор запись претерпела значительные изменения. Многие части были исключены из нее, а некоторые добавлены позднее и заменили последнюю, пятую часть первоначального Евангелия, утерянную до того, как с первого списка были сделаны копии. Эти записки Марка, наряду с заметками Андрея и Матфея, стали письменной основой всех последующих Евангельских повествований, пытавшихся рассказать о жизни и учении Иисуса.
121:8.3 (1341.4)
1. The Gospel by Mark. John Mark wrote the earliest (excepting the notes of Andrew), briefest, and most simple record of Jesus’ life. He presented the Master as a minister, as man among men. Although Mark was a lad lingering about many of the scenes which he depicts, his record is in reality the Gospel according to Simon Peter. He was early associated with Peter; later with Paul. Mark wrote this record at the instigation of Peter and on the earnest petition of the church at Rome. Knowing how consistently the Master refused to write out his teachings when on earth and in the flesh, Mark, like the apostles and other leading disciples, was hesitant to put them in writing. But Peter felt the church at Rome required the assistance of such a written narrative, and Mark consented to undertake its preparation. He made many notes before Peter died in a.d. 67, and in accordance with the outline approved by Peter and for the church at Rome, he began his writing soon after Peter’s death. The Gospel was completed near the end of a.d. 68. Mark wrote entirely from his own memory and Peter’s memory. The record has since been considerably changed, numerous passages having been taken out and some later matter added at the end to replace the latter one fifth of the original Gospel, which was lost from the first manuscript before it was ever copied. This record by Mark, in conjunction with Andrew’s and Matthew’s notes, was the written basis of all subsequent Gospel narratives which sought to portray the life and teachings of Jesus.
2. Евангелие от Матфея. Так называемое Евангелие от Матфея — это рассказ о жизни Учителя, записанный в назидание еврейским христианам. Автор этой записи последовательно стремится показать, что многое в жизни Иисуса показывало, как «могли быть исполнены слова пророка». Евангелие от Матфея изображает Иисуса как сына Давидова, выказывающего большое уважение к закону и пророкам.
121:8.4 (1341.5)
2. The Gospel of Matthew. The so-called Gospel according to Matthew is the record of the Master’s life which was written for the edification of Jewish Christians. The author of this record constantly seeks to show in Jesus’ life that much which he did was that “it might be fulfilled which was spoken by the prophet.” Matthew’s Gospel portrays Jesus as a son of David, picturing him as showing great respect for the law and the prophets.
Апостол Матфей не писал этого Евангелия. Оно было написано Изадором, одним из его учеников, который использовал в работе не только личные воспоминания Матфея о событиях, но и некие записи, которые последний сделал сразу после Распятия. Запись Матфея была сделана на арамейском языке; Изадор писал по-гречески. Приписывая труд Матфею, никто не намеревался обманывать. В те времена это был обычный для учеников способ отдать дань уважения учителю.
121:8.5 (1341.6)
The Apostle Matthew did not write this Gospel. It was written by Isador, one of his disciples, who had as a help in his work not only Matthew’s personal remembrance of these events but also a certain record which the latter had made of the sayings of Jesus directly after the crucifixion. This record by Matthew was written in Aramaic; Isador wrote in Greek. There was no intent to deceive in accrediting the production to Matthew. It was the custom in those days for pupils thus to honor their teachers.
121:8.7 (1342.2)
Isador escaped from Jerusalem in a.d. 70 after the investment of the city by the armies of Titus, taking with him to Pella a copy of Matthew’s notes. In the year 71, while living at Pella, Isador wrote the Gospel according to Matthew. He also had with him the first four fifths of Mark’s narrative.
3. Евангелие от Луки. Лука, врач из Антиохии в Писидии, был неевреем, обращенным Павлом, и записал совсем другую историю о жизни Учителя. Он стал последователем Павла и узнал о жизни и учении Иисуса в 47 г. В своих записях Лука во многом старается передать «благодать Господа нашего Иисуса Христа», объединяя все, что узнал от Павла и других. Лука преподносит образ Учителя — «друга мытарей и грешников». Он собрал свои многочисленные заметки в виде Евангелия лишь после смерти Павла. Записи его были сделаны в 82 г. в Ахаие. Он предполагал написать три книги, повествующие об истории Христа и христианстве, но умер в 90 году, не успев закончить вторую из намеченных работ, «Деяния Апостолов».
121:8.8 (1342.3)
3. The Gospel by Luke. Luke, the physician of Antioch in Pisidia, was a gentile convert of Paul, and he wrote quite a different story of the Master’s life. He began to follow Paul and learn of the life and teachings of Jesus in a.d. 47. Luke preserves much of the “grace of the Lord Jesus Christ” in his record as he gathered up these facts from Paul and others. Luke presents the Master as “the friend of publicans and sinners.” He did not formulate his many notes into the Gospel until after Paul’s death. Luke wrote in the year 82 in Achaia. He planned three books dealing with the history of Christ and Christianity but died in a.d. 90 just before he finished the second of these works, the “Acts of the Apostles.”
Составляя свое Евангелие, Лука прежде всего опирался на историю жизни Иисуса, рассказанную ему Павлом. Таким образом, в каком-то смысле его Евангелие является Евангелием по Павлу. Но у него были и другие источники. Он не только разговаривал с десятками живых свидетелей тех многочисленных эпизодов жизни Иисуса, которые им описаны, но и использовал списки, то есть первые четыре пятых Евангелия от Марка, рассказ Изадора и краткую запись, сделанную в 78 году в Антиохии верующим по имени Седес. У Луки также был искаженная и переписанная много раз копия некоторых записей, якобы сделанных апостолом Андреем.
121:8.9 (1342.4)
As material for the compilation of his Gospel, Luke first depended upon the story of Jesus’ life as Paul had related it to him. Luke’s Gospel is, therefore, in some ways the Gospel according to Paul. But Luke had other sources of information. He not only interviewed scores of eyewitnesses to the numerous episodes of Jesus’ life which he records, but he also had with him a copy of Mark’s Gospel, that is, the first four fifths, Isador’s narrative, and a brief record made in the year a.d. 78 at Antioch by a believer named Cedes. Luke also had a mutilated and much-edited copy of some notes purported to have been made by the Apostle Andrew.
4. Евангелие от Иоанна. Евангелие от Иоанна рассказывает о деятельности Иисуса в Иудее и окрестностях Иерусалима многое такое, чего нет в других записях. Этот текст и представляет собой так называемое Евангелие от Иоанна, сына Зеведеева, хотя Иоанн и не писал его, а лишь вдохновил его написание. С момента первой записи текст много раз переписывался, дабы придать ему видимость написанного самим Иоанном. В то время, когда делалась запись, у Иоанна имелись списки других Евангелий, и он видел, сколь многое в них упущено; соответственно, в 101 г. он вдохновил своего товарища, Натана, греческого еврея из Кесарии, начать работу над Евангелием. Иоанн пользовался своими воспоминаниями и уже имеющимися тремя списками. Сам Иоанн не делал никаких заметок. Послание, известное как «Первое послание апостола Иоанна», написано самим Иоанном и представляет собой сопроводительное письмо к работе, сделанной Натаном под его руководством.
121:8.10 (1342.5)
4. The Gospel of John. The Gospel according to John relates much of Jesus’ work in Judea and around Jerusalem which is not contained in the other records. This is the so-called Gospel according to John the son of Zebedee, and though John did not write it, he did inspire it. Since its first writing it has several times been edited to make it appear to have been written by John himself. When this record was made, John had the other Gospels, and he saw that much had been omitted; accordingly, in the year a.d. 101 he encouraged his associate, Nathan, a Greek Jew from Caesarea, to begin the writing. John supplied his material from memory and by reference to the three records already in existence. He had no written records of his own. The Epistle known as “First John” was written by John himself as a covering letter for the work which Nathan executed under his direction.
Евангелисты описали нам Иисуса таким, каким они видели и помнили его, узнали о нем, и таким образом, как эти далекие события впоследствии были представлены под влиянием христианской теологии Павла. Однако эти записи, какими бы несовершенными они ни были, оказались способными изменить ход истории Урантии на почти что две тысячи лет.
121:8.11 (1342.6)
All these writers presented honest pictures of Jesus as they saw, remembered, or had learned of him, and as their concepts of these distant events were affected by their subsequent espousal of Paul’s theology of Christianity. And these records, imperfect as they are, have been sufficient to change the course of the history of Urantia for almost two thousand years.
[Благодарности. Выполняя свое задание — восстановить учение и рассказать о деяниях Иисуса из Назарета, — я свободно пользовался всеми доступными источниками записи и планетарной информации. Моим основным мотивом было желание подготовить запись, которая не только просветила бы ныне живущих людей, но стала бы полезной и всем будущим поколениям. Из огромного запаса доступной мне информации я выбрал то, что более всего подходило для этой цели. Насколько возможно, я пользовался информацией из чисто земных источников. Только в случаях, когда этих источников оказывалось явно недостаточно, я обращался к внечеловеческой памяти. Когда оказывалось, что идеи и концепции, касающиеся жизни и учения Иисуса, приемлемо изложены человеком, я, без колебаний, отдавал предпочтение такому повествованию, отвечающему чисто человеческому складу мышления. Несмотря на то, что я стремился придать словесному воплощению рассказа ту форму, которая в наибольшей степени отвечала бы нашему пониманию подлинного значения и ценности жизни и учения Учителя, я, насколько это было возможно, твердо придерживался в своих рассказах современных земных концепций и образа мышления. Я знаю, что концепции, порожденные разумом человека, будут более понятными и полезными для умов других людей. Когда я оказывался не в силах найти необходимые понятия в человеческих записях или в человеческих выражениях, я пользовался источниками памяти земных существ моего уровня, срединников. Когда же и этого, второго источника информации оказывалось недостаточно, я, без колебаний, прибегал к помощи сверхпланетных источников информации.
121:8.14 (1343.1)
[Acknowledgment: In carrying out my commission to restate the teachings and retell the doings of Jesus of Nazareth, I have drawn freely upon all sources of record and planetary information. My ruling motive has been to prepare a record which will not only be enlightening to the generation of men now living, but which may also be helpful to all future generations. From the vast store of information made available to me, I have chosen that which is best suited to the accomplishment of this purpose. As far as possible I have derived my information from purely human sources. Only when such sources failed, have I resorted to those records which are superhuman. When ideas and concepts of Jesus’ life and teachings have been acceptably expressed by a human mind, I invariably gave preference to such apparently human thought patterns. Although I have sought to adjust the verbal expression the better to conform to our concept of the real meaning and the true import of the Master’s life and teachings, as far as possible, I have adhered to the actual human concept and thought pattern in all my narratives. I well know that those concepts which have had origin in the human mind will prove more acceptable and helpful to all other human minds. When unable to find the necessary concepts in the human records or in human expressions, I have next resorted to the memory resources of my own order of earth creatures, the midwayers. And when that secondary source of information proved inadequate, I have unhesitatingly resorted to the superplanetary sources of information.
Свод записей, собранный мной и помогавший мне в подготовке этого рассказа о жизни и учении Иисуса, — помимо записи апостола Андрея — включает в себя жемчужины мысли и верховные понятия учений Иисуса, собранные от более чем двух тысяч человек, живших на земле со времен Иисуса до того времени, как было написано, а точнее изложено по-новому, это откровение. Разрешение прибегнуть к откровению было использовано лишь тогда, когда человеческие источники и представления оказывались не в состоянии предать мысли нужные формы. Комиссия по откровению запрещает мне прибегать к внечеловеческим источникам в поиске любой информации или понятий до тех пор, пока не доказано, что мои попытки найти необходимое понятие исключительно в земных источниках не удались.
121:8.12 (1343.2)
The memoranda which I have collected, and from which I have prepared this narrative of the life and teachings of Jesus—aside from the memory of the record of the Apostle Andrew—embrace thought gems and superior concepts of Jesus’ teachings assembled from more than two thousand human beings who have lived on earth from the days of Jesus down to the time of the inditing of these revelations, more correctly restatements. The revelatory permission has been utilized only when the human record and human concepts failed to supply an adequate thought pattern. My revelatory commission forbade me to resort to extrahuman sources of either information or expression until such a time as I could testify that I had failed in my efforts to find the required conceptual expression in purely human sources.
Итак, я, вместе с одиннадцатью моими соратниками-срединниками и под наблюдением назначенного Мелхиседека, подготовил этот рассказ в соответствии со своим пониманием того, как лучше расположить и передать эти сведения, хотя большая часть идей и даже некоторые особо выразительные слова, использовавшиеся мною, были рождены в умах множества людей разных рас и многих поколений, живших и живущих ныне на земле. Я скорее был собирателем и редактором этих рассказов, чем рассказчиком. Я, без колебаний, заимствовал те идеи и концепции, в основном человеческие, которые помогали мне создать возможно более выразительное повествование о жизни Иисуса и делали меня способным изложить рассказ о его несравненном учении в наиболее подходящих выражениях, которые могли бы оказать огромную помощь всем, кто стремится понять его и которые вдохновляли бы всю Вселенную. От имени Объединенного Братства Срединников Урантии я c глубокой благодарностью выражаю нашу признательность всем источникам записей и концепций, которые использовались в дальнейшем совершенствовании нашего глубокого и подробного изложения жизни Иисуса на земле.]
121:8.13 (1343.3)
While I, with the collaboration of my eleven associate fellow midwayers and under the supervision of the Melchizedek of record, have portrayed this narrative in accordance with my concept of its effective arrangement and in response to my choice of immediate expression, nevertheless, the majority of the ideas and even some of the effective expressions which I have thus utilized had their origin in the minds of the men of many races who have lived on earth during the intervening generations, right on down to those who are still alive at the time of this undertaking. In many ways I have served more as a collector and editor than as an original narrator. I have unhesitatingly appropriated those ideas and concepts, preferably human, which would enable me to create the most effective portraiture of Jesus’ life, and which would qualify me to restate his matchless teachings in the most strikingly helpful and universally uplifting phraseology. In behalf of the Brotherhood of the United Midwayers of Urantia, I most gratefully acknowledge our indebtedness to all sources of record and concept which have been hereinafter utilized in the further elaboration of our restatement of Jesus’ life on earth.]