Книга Урантии
Чст III. История Урантии
Текст 102
Основы религиозной веры
Основы религиозной веры
Paper 102
The Foundations of Religious Faith
The Foundations of Religious Faith
Для неверующего материалиста человек — просто эволюционная случайность. Его надежды на продолжение жизни в посмертии связаны с плодом смертного воображения; его страхи, любови, желания и верования — всего лишь взаимодействие случайно соприкасающихся отдельных безжизненных атомов материи. Ни проявление энергии, ни выражение доверия не могут дать ему продолжение существования после смерти. Благочестивые труды и вдохновенный гений лучших из людей обречены на уничтожение смертью, на долгую и одинокую ночь вечного забвения и угасания души. Невыразимое отчаяние — вот единственная награда человеку за жизнь и труд под временным солнцем смертного бытия. Каждый день жизни медленно и верно сжимает тиски безжалостного рока, который по установлению враждебной и безжалостной материальной вселенной станет поругание всего прекрасного, благородного, возвышенного и благого в человеческом желании.
102:0.1 (1118.1)
TO THE unbelieving materialist, man is simply an evolutionary accident. His hopes of survival are strung on a figment of mortal imagination; his fears, loves, longings, and beliefs are but the reaction of the incidental juxtaposition of certain lifeless atoms of matter. No display of energy nor expression of trust can carry him beyond the grave. The devotional labors and inspirational genius of the best of men are doomed to be extinguished by death, the long and lonely night of eternal oblivion and soul extinction. Nameless despair is man’s only reward for living and toiling under the temporal sun of mortal existence. Each day of life slowly and surely tightens the grasp of a pitiless doom which a hostile and relentless universe of matter has decreed shall be the crowning insult to everything in human desire which is beautiful, noble, lofty, and good.
Но не таковы конец и вечная судьба человека; подобное видение — всего лишь вопль отчаяния, изданный некой блуждающей душой, заблудившейся в духовной тьме и продолжающей смело бороться вопреки механистической софистики материалистической философии, ослепленной путаницей и искажением сложного учения. Причем весь этот рок тьмы и вся эта судьба, полная отчаяния, навсегда рассеиваются одним смелым усилием веры со стороны самого смиренного и неученого из детей Бога на земле.
102:0.2 (1118.2)
But such is not man’s end and eternal destiny; such a vision is but the cry of despair uttered by some wandering soul who has become lost in spiritual darkness, and who bravely struggles on in the face of the mechanistic sophistries of a material philosophy, blinded by the confusion and distortion of a complex learning. And all this doom of darkness and all this destiny of despair are forever dispelled by one brave stretch of faith on the part of the most humble and unlearned of God’s children on earth.
Работа Настройщика Мысли является объяснением превращения примитивного и эволюционного чувства долга человека в более высокую и более уверенную веру в вечные реальности откровения. Для того, чтобы обеспечить способность к пониманию путей веры к верховным достижениям в сердце человека должна быть жажда совершенства. Если любой человек решит исполнять божественную волю, то он узнает путь истины. Слова: «Человеческое должно быть познано, чтобы быть любимым; но божественное должно быть любимо, чтобы быть познанным», истинны абсолютно. Однако честные колебания и искренние сомнения — не грех; такая позиция просто вносит задержку в поступательное движение к достижению совершенства. Наивная вера обеспечивает вхождение человека в царство небесного восхождения, но продвижение по этому пути всецело зависит от энергичных усилий крепкой и непоколебимой веры взрослого человека.
102:1.1 (1118.4)
The work of the Thought Adjuster constitutes the explanation of the translation of man’s primitive and evolutionary sense of duty into that higher and more certain faith in the eternal realities of revelation. There must be perfection hunger in man’s heart to insure capacity for comprehending the faith paths to supreme attainment. If any man chooses to do the divine will, he shall know the way of truth. It is literally true, “Human things must be known in order to be loved, but divine things must be loved in order to be known.” But honest doubts and sincere questionings are not sin; such attitudes merely spell delay in the progressive journey toward perfection attainment. Childlike trust secures man’s entrance into the kingdom of heavenly ascent, but progress is wholly dependent on the vigorous exercise of the robust and confident faith of the full-grown man.
102:1.2 (1119.1)
The reason of science is based on the observable facts of time; the faith of religion argues from the spirit program of eternity. What knowledge and reason cannot do for us, true wisdom admonishes us to allow faith to accomplish through religious insight and spiritual transformation.
Вследствие изоляции бунта за откровение истины на Урантии слишком часто принимались утверждения частичных или преходящих космологий. Из поколения в поколение истина остается неизменной, но связанные с ней учения о физическом мире меняются изо дня в день и из года в год. Вечной истиной не следует пренебрегать, потому что по воле случая ее сопровождают устаревшие представления о материальном мире. Чем больше науки ты знаешь, тем менее уверенным ты можешь быть; чем больше религии ты имеешь, тем более уверенным ты являешься.
102:1.3 (1119.2)
Owing to the isolation of rebellion, the revelation of truth on Urantia has all too often been mixed up with the statements of partial and transient cosmologies. Truth remains unchanged from generation to generation, but the associated teachings about the physical world vary from day to day and from year to year. Eternal truth should not be slighted because it chances to be found in company with obsolete ideas regarding the material world. The more of science you know, the less sure you can be; the more of religion you have, the more certain you are.
102:1.4 (1119.3)
The certainties of science proceed entirely from the intellect; the certitudes of religion spring from the very foundations of the entire personality. Science appeals to the understanding of the mind; religion appeals to the loyalty and devotion of the body, mind, and spirit, even to the whole personality.
Бог настолько реален и абсолютен, что ни одно материальное доказательство и ни одна демонстрация так называемого чуда не могут быть предложены в свидетельство его реальности. Мы всегда будем знать его, потому что доверяем ему, и наша вера в него целиком основана на нашем личном участии в божественных проявлениях его бесконечной реальности.
102:1.5 (1119.4)
God is so all real and absolute that no material sign of proof or no demonstration of so-called miracle may be offered in testimony of his reality. Always will we know him because we trust him, and our belief in him is wholly based on our personal participation in the divine manifestations of his infinite reality.
Пребывающий в человеке Настройщик Мысли неизменно пробуждает в его душе истинную и ищущую жажду совершенства наряду с широкой любознательностью, которая может быть вполне удовлетворена лишь общением с Богом, божественным источником этого Настройщика. Алчущая душа человека отказывается довольствоваться чем-либо меньшим личного постижения живого Бога. Чем бы большим чем высокая и совершенная моральная личность Бог бы не был, в нашем алчущем и конечном представлении он ничем меньшим быть не может.
102:1.6 (1119.5)
The indwelling Thought Adjuster unfailingly arouses in man’s soul a true and searching hunger for perfection together with a far-reaching curiosity which can be adequately satisfied only by communion with God, the divine source of that Adjuster. The hungry soul of man refuses to be satisfied with anything less than the personal realization of the living God. Whatever more God may be than a high and perfect moral personality, he cannot, in our hungry and finite concept, be anything less.
Наблюдательные умы и проницательные души познают религию, когда находят ее в жизнях своих собратьев. Религия не требует определения; мы все знаем ее социальные, интеллектуальные, моральные и духовные плоды. Причем все это происходит из того факта, что религия есть общечеловеческое достояние, а не порождение культуры. Конечно, восприятие религии человеком остается человеческим и поэтому подвластно кабале невежества, рабству предрассудков, иллюзиям софистики и обманам ложной философии.
102:2.1 (1119.6)
Observing minds and discriminating souls know religion when they find it in the lives of their fellows. Religion requires no definition; we all know its social, intellectual, moral, and spiritual fruits. And this all grows out of the fact that religion is the property of the human race; it is not a child of culture. True, one’s perception of religion is still human and therefore subject to the bondage of ignorance, the slavery of superstition, the deceptions of sophistication, and the delusions of false philosophy.
Одна из характерных особенностей подлинной религиозной уверенности состоит в том, что, несмотря на абсолютность ее утверждений и твердость ее позиции, выражает настолько уравновешенно и умеренно, что никогда не производит ни малейшего впечатления самоуверенности или эгоистического возвеличивания. Мудрость религиозного опыта в чем-то парадоксальна, ибо она и порождена человеком, и производна от Настройщика. Религиозная сила отнюдь не продукт личных усилий индивидуума, а порождение величественного сотрудничества человека и вечного источника всякой мудрости. Таким образом, слова и деяния истинной и чистой религии становятся непреодолимо авторитетными для всех просвещенных смертных.
102:2.2 (1119.7)
One of the characteristic peculiarities of genuine religious assurance is that, notwithstanding the absoluteness of its affirmations and the stanchness of its attitude, the spirit of its expression is so poised and tempered that it never conveys the slightest impression of self-assertion or egoistic exaltation. The wisdom of religious experience is something of a paradox in that it is both humanly original and Adjuster derivative. Religious force is not the product of the individual’s personal prerogatives but rather the outworking of that sublime partnership of man and the everlasting source of all wisdom. Thus do the words and acts of true and undefiled religion become compellingly authoritative for all enlightened mortals.
Факторы религиозного опыта трудно идентифицировать и анализировать, но нетрудно заметить, что подобные религиозные практики живут и продолжают действовать, словно они уже в присутствии Вечного. Верующие относятся к этой временной жизни так, как если бы они уже достигли бессмертия. В жизни таких смертных присутствуют подлинная оригинальность и спонтанность выражения, которые навсегда отделяют их от тех их собратьев, кто впитал в себя только мудрость мира. Кажется, что религиозные люди живут, действительно освобождаясь от суеты и болезненных стрессов превратностей жизни, присущих преходящим потокам времени; они проявляют устойчивость личности и спокойствие характера, необъяснимые законами физиологии, психологии и социологии.
102:2.3 (1119.8)
It is difficult to identify and analyze the factors of a religious experience, but it is not difficult to observe that such religious practitioners live and carry on as if already in the presence of the Eternal. Believers react to this temporal life as if immortality already were within their grasp. In the lives of such mortals there is a valid originality and a spontaneity of expression that forever segregate them from those of their fellows who have imbibed only the wisdom of the world. Religionists seem to live in effective emancipation from harrying haste and the painful stress of the vicissitudes inherent in the temporal currents of time; they exhibit a stabilization of personality and a tranquillity of character not explained by the laws of physiology, psychology, and sociology.
Время — вот неизменный элемент в обретении знания; религия делает его дары доступными сразу, хотя и существует важный фактор возрастания в благодати, определенное продвижение вперед во всех фазах религиозного опыта. Знание — это вечный поиск; ты всегда учишься, но никогда не способены достигнуть полного знания абсолютной истины. В одном только знании никогда не бывает абсолютной определенности, а лишь возрастающая вероятность приближения; однако религиозная душа, просветленная духовно, знает, и знает уже сейчас. И все же эта глубокая и положительная уверенность отнюдь не вынуждает такого разумного религиозного человека проявлять сколь-нибудь меньший интерес к взлетам и падениям в процессе формирования человеческой мудрости, которая со своей материальной стороны связана с достижениями медленно развивающейся науки.
102:2.4 (1120.1)
Time is an invariable element in the attainment of knowledge; religion makes its endowments immediately available, albeit there is the important factor of growth in grace, definite advancement in all phases of religious experience. Knowledge is an eternal quest; always are you learning, but never are you able to arrive at the full knowledge of absolute truth. In knowledge alone there can never be absolute certainty, only increasing probability of approximation; but the religious soul of spiritual illumination knows, and knows now. And yet this profound and positive certitude does not lead such a sound-minded religionist to take any less interest in the ups and downs of the progress of human wisdom, which is bound up on its material end with the developments of slow-moving science.
Даже научные открытия, и те в осознании человеческого опыта не являются истинно реальными, пока не объяснены и не соотнесены друг с другом, пока связанные с ними факты не становятся действительно значением благодаря вовлечению их в контуры мыслительных потоков разума. Смертный человек даже свое физическое окружение, и то рассматривает с позиции разума, с точки зрения его психологических данных. Неудивительно поэтому, что человек вначале должен составить абсолютно цельное представление о вселенной и затем пытаться отождествить это энергетическое единство своей науки с духовным единством своего религиозного опыта. Разум — это единство; сознание смертного живет на уровне разума и воспринимает реальности вселенной разумом. Точка зрения разума не даст экзистенциального единства источника реальности, Первоисточника и Центра, однако она может и когда-нибудь представит человеку познаваемый на опыте синтез энергии, разума и духа в Верховном Существе и как Верховное Существо. Но разум никогда не достигнет успеха в этом объединении многообразия реальности до тех пор, пока такой разум не будет твердо сознавать материальные вещи, интеллектуальные значения и духовные ценности; единство есть только в гармонии триединства функциональной реальности, и лишь в единстве есть удовлетворение личности, которое дает сознание космического постоянства и последовательности.
102:2.5 (1120.2)
Even the discoveries of science are not truly real in the consciousness of human experience until they are unraveled and correlated, until their relevant facts actually become meaning through encircuitment in the thought streams of mind. Mortal man views even his physical environment from the mind level, from the perspective of its psychological registry. It is not, therefore, strange that man should place a highly unified interpretation upon the universe and then seek to identify this energy unity of his science with the spirit unity of his religious experience. Mind is unity; mortal consciousness lives on the mind level and perceives the universal realities through the eyes of the mind endowment. The mind perspective will not yield the existential unity of the source of reality, the First Source and Center, but it can and sometime will portray to man the experiential synthesis of energy, mind, and spirit in and as the Supreme Being. But mind can never succeed in this unification of the diversity of reality unless such mind is firmly aware of material things, intellectual meanings, and spiritual values; only in the harmony of the triunity of functional reality is there unity, and only in unity is there the personality satisfaction of the realization of cosmic constancy and consistency.
Эволюционирующий человек по своей природе отнюдь не находит удовольствия в тяжелой работе. Для него в его жизненном опыте идти в ногу с настоятельными требованиями и непреодолимыми побуждениями растущего религиозного опыта означает непрестанные усилия, направленные на духовный рост, интеллектуальное развитие, увеличение объема фактической информации и общественное служение. Реальной религии в отрыве от высокоактивной личности не существует. Поэтому наиболее ленивые из людей стараются избежать требований, связанных с истинно религиозной деятельностью, посредством различных видов искусного самообольщения, прячась в ложное укрытие стереотипных религиозных доктрин и догм. Но истинная религия жива. Интеллектуальная кристаллизация религиозных представлений равносильна духовной смерти. Нельзя придумать религию без идей, но когда религия начинает сводиться только к идее, она религией быть перестает и становится лишь одним из видов человеческой философии.
102:2.7 (1120.4)
Evolutionary man does not naturally relish hard work. To keep pace in his life experience with the impelling demands and the compelling urges of a growing religious experience means incessant activity in spiritual growth, intellectual expansion, factual enlargement, and social service. There is no real religion apart from a highly active personality. Therefore do the more indolent of men often seek to escape the rigors of truly religious activities by a species of ingenious self-deception through resorting to a retreat to the false shelter of stereotyped religious doctrines and dogmas. But true religion is alive. Intellectual crystallization of religious concepts is the equivalent of spiritual death. You cannot conceive of religion without ideas, but when religion once becomes reduced only to an idea, it is no longer religion; it has become merely a species of human philosophy.
Однако есть и такие неустойчивые и малодисциплинированные люди, которые хотели бы использовать сострадательность религии, чтобы избавиться от раздражающих требований жизни. Когда некоторые колеблющиеся и робкие смертные пытаются уклониться от непрекращающегося давления эволюционирующей жизни, им кажется, что религия, как они понимают ее, предоставляет ближайшее убежище, наилучший выход. Однако миссия религии заключается в том, чтобы подготовить человека к смелой и даже героической встрече с превратностями жизни. Религия — это верховный дар эволюционирующему человеку, единственное, что позволяет ему не сдаваться и «устоять, как бы видя Невидимого». Мистицизм, однако, скорее, напоминает бегство от жизни, к которому прибегают те люди, кто не находит удовольствия в требующей больших усилий деятельности, связанной с религиозной жизнью на открытых аренах человеческого общества и человеческих взаимоотношений. Истинная религия должна действовать. Поведение становится следствием религии тогда, когда у человека она действительно есть, или вернее, когда религии позволено истинно овладеть человеком. Религия никогда не удовольствуется просто мышлением или бездеятельным чувством.
102:2.8 (1121.1)
Again, there are other types of unstable and poorly disciplined souls who would use the sentimental ideas of religion as an avenue of escape from the irritating demands of living. When certain vacillating and timid mortals attempt to escape from the incessant pressure of evolutionary life, religion, as they conceive it, seems to present the nearest refuge, the best avenue of escape. But it is the mission of religion to prepare man for bravely, even heroically, facing the vicissitudes of life. Religion is evolutionary man’s supreme endowment, the one thing which enables him to carry on and “endure as seeing Him who is invisible.” Mysticism, however, is often something of a retreat from life which is embraced by those humans who do not relish the more robust activities of living a religious life in the open arenas of human society and commerce. True religion must act. Conduct will be the result of religion when man actually has it, or rather when religion is permitted truly to possess the man. Never will religion be content with mere thinking or unacting feeling.
Недостаток интеллекта или скудость образования неизбежно препятствуют высшему религиозному достижению, поскольку такая убогая окружающая среда духовной природы отнимает у религии ее главный канал философского контакта с миром научного знания. Интеллектуальные факторы религии важны, однако чрезмерное их развитие порой тоже является очень большим препятствием и помехой. Религия должна постоянно трудиться в условиях парадоксальной необходимости: необходимости эффективного использования мысли при одновременном сведении на нет духовной полезности всякого мышления.
102:3.1 (1121.3)
Intellectual deficiency or educational poverty unavoidably handicaps higher religious attainment because such an impoverished environment of the spiritual nature robs religion of its chief channel of philosophic contact with the world of scientific knowledge. The intellectual factors of religion are important, but their overdevelopment is likewise sometimes very handicapping and embarrassing. Religion must continually labor under a paradoxical necessity: the necessity of making effective use of thought while at the same time discounting the spiritual serviceableness of all thinking.
Религиозное умозрение неизбежно, но всегда вредно; умозрение неизменно фальсифицирует свой предмет. Умозрение имеет тенденцию превращать религию в нечто материальное или гуманистическое и, таким образом, прямо мешая ясности логической мысли, косвенно создает видимость, будто религия — функция временного мира, того самого мира, вечным антиподом которого она должна быть. Поэтому религия всегда будет характеризоваться парадоксами, парадоксами, вытекающими из отсутствия эмпирической связи между материальными и духовными уровнями вселенной — отсутствия моронтийной моты, сверхфилософской чувствительности к различению истины и восприятию единства.
102:3.2 (1121.4)
Religious speculation is inevitable but always detrimental; speculation invariably falsifies its object. Speculation tends to translate religion into something material or humanistic, and thus, while directly interfering with the clarity of logical thought, it indirectly causes religion to appear as a function of the temporal world, the very world with which it should everlastingly stand in contrast. Therefore will religion always be characterized by paradoxes, the paradoxes resulting from the absence of the experiential connection between the material and the spiritual levels of the universe—morontia mota, the superphilosophic sensitivity for truth discernment and unity perception.
Религиозное стремление — это неутомимый поиск божественной реальности. Религиозный опыт есть обретение сознания отыскания Бога. Когда же человек Бога находит, душа этого человека начинает испытывать такую неописуемую неугомонность от успеха совершенного открытия, что он вынужден искать основанного на служении любви общения со своими менее просветленными собратьями, не для того, чтобы сказать им, что он нашел Бога, а чтобы позволить избытку вечной доброты, наполнившей его душу, воодушевить и одухотворить своих собратьев. Настоящая религия ведет к усиленному общественному служению.
102:3.4 (1121.6)
Religious desire is the hunger quest for divine reality. Religious experience is the realization of the consciousness of having found God. And when a human being does find God, there is experienced within the soul of that being such an indescribable restlessness of triumph in discovery that he is impelled to seek loving service-contact with his less illuminated fellows, not to disclose that he has found God, but rather to allow the overflow of the welling-up of eternal goodness within his own soul to refresh and ennoble his fellows. Real religion leads to increased social service.
Наука, знание, ведет к осознанию фактов; религия, опыт, ведет к осознанию ценностей; философия, мудрость, ведет к осознанию, согласующему между собой факты и ценности; откровение же (замена моронтийной моты) ведет к осознанию истинной реальности; тогда как согласование осознания фактов, ценностей и истинной реальности дает постижение реальности личности, максимума бытия, а также убеждение в возможности продолжения существования этой самой личности в посмертии.
102:3.5 (1122.1)
Science, knowledge, leads to fact consciousness; religion, experience, leads to value consciousness; philosophy, wisdom, leads to co-ordinate consciousness; revelation (the substitute for morontia mota) leads to the consciousness of true reality; while the co-ordination of the consciousness of fact, value, and true reality constitutes awareness of personality reality, maximum of being, together with the belief in the possibility of the survival of that very personality.
Знание ведет к расслоению людей, к возникновению общественных классов и каст. Религия ведет к служению людям, порождая, таким образом, этику и альтруизм. Мудрость ведет к более высокому и лучшему дружескому союзу и идей, и собратьев человека. Откровение же людей освобождает и отправляет их в вечный путь.
102:3.6 (1122.2)
Knowledge leads to placing men, to originating social strata and castes. Religion leads to serving men, thus creating ethics and altruism. Wisdom leads to the higher and better fellowship of both ideas and one’s fellows. Revelation liberates men and starts them out on the eternal adventure.
Наука стремится идентифицировать, анализировать и классифицировать сегментированные части безграничного космоса. Религия постигает идею единого, идею целого космоса. Философия пытается отождествить материальные сегменты науки с полученной в духовном понимании концепцией целого. Там, где философии эта попытка не удается, откровение достигает успеха, подтверждая, что космос универсален, вечен, абсолютен и бесконечен. Этот космос Бесконечного Я ЕСТЬ, следовательно, бесконечен, безграничен и всеобъемлющ — вневременной, внепространственный и неограниченный. И мы свидетельствуем, что Бесконечный Я ЕСТЬ является также Отцом Михаила из Небадона и Богом человеческого спасения.
102:3.10 (1122.6)
Science seeks to identify, analyze, and classify the segmented parts of the limitless cosmos. Religion grasps the idea-of-the-whole, the entire cosmos. Philosophy attempts the identification of the material segments of science with the spiritual-insight concept of the whole. Wherein philosophy fails in this attempt, revelation succeeds, affirming that the cosmic circle is universal, eternal, absolute, and infinite. This cosmos of the Infinite I AM is therefore endless, limitless, and all-inclusive—timeless, spaceless, and unqualified. And we bear testimony that the Infinite I AM is also the Father of Michael of Nebadon and the God of human salvation.
Наука указывает на Бога как на факт; философия выдвигает идею Абсолюта; религия же представляет Бога как любящую духовную личность. Откровение подтверждает единство факта Божества, идеи Абсолюта и духовной личности Бога, а кроме того, представляет это понятие как нашего Отца — вселенский факт бытия, вечную идею разума и бесконечный дух жизни.
102:3.11 (1122.7)
Science indicates Deity as a fact; philosophy presents the idea of an Absolute; religion envisions God as a loving spiritual personality. Revelation affirms the unity of the fact of Deity, the idea of the Absolute, and the spiritual personality of God and, further, presents this concept as our Father—the universal fact of existence, the eternal idea of mind, and the infinite spirit of life.
102:3.13 (1122.9)
In science, the idea precedes the expression of its realization; in religion, the experience of realization precedes the expression of the idea. There is a vast difference between the evolutionary will-to-believe and the product of enlightened reason, religious insight, and revelation—the will that believes.
В процессе эволюции религия часто ведет к созданию человеком своих собственных представлений о Боге; откровение же демонстрирует явление, состоящее в том, что Бог сам совершенствует человека, тогда как в земной жизни Христа-Михаила мы видим явление, которое заключается в том, что Бог человеку себя открывает. Эволюция стремится уподобить Бога человеку; откровение же стремится уподобить человека Богу.
102:3.14 (1122.10)
In evolution, religion often leads to man’s creating his concepts of God; revelation exhibits the phenomenon of God’s evolving man himself, while in the earth life of Christ Michael we behold the phenomenon of God’s revealing himself to man. Evolution tends to make God manlike; revelation tends to make man Godlike.
Наука удовлетворяется лишь первопричинами, религия — верховной личностью, а философия — единством. Откровение же утверждает, что эти три элемента едины и что все они благие. Вечное реальное есть благо вселенной, а не временные иллюзии пространственного зла. В духовном опыте всех личностей всегда истинно то, что реальное — это благое, а благое — реальное.
102:3.15 (1122.11)
Science is only satisfied with first causes, religion with supreme personality, and philosophy with unity. Revelation affirms that these three are one, and that all are good. The eternal real is the good of the universe and not the time illusions of space evil. In the spiritual experience of all personalities, always is it true that the real is the good and the good is the real.
Вследствие присутствия в ваших умах Настройщика Мысли, для вас в познании разума Бога таинственного ничуть не больше, чем в вашей уверенности в сознании постижения любого другого разума, будь то человеческого или сверхчеловеческого. Религия и общественное сознание сходны в следующем: они основаны на сознании иной разумности. Метод, с помощью которого ты можешь принять чужую идею как свою, есть тот же самый метод, посредством которого ты можешь «позволить разуму, который был во Христе, быть и в тебе».
102:4.1 (1123.1)
Because of the presence in your minds of the Thought Adjuster, it is no more of a mystery for you to know the mind of God than for you to be sure of the consciousness of knowing any other mind, human or superhuman. Religion and social consciousness have this in common: They are predicated on the consciousness of other-mindness. The technique whereby you can accept another’s idea as yours is the same whereby you may “let the mind which was in Christ be also in you.”
Что же такое человеческий опыт? Это просто любое взаимодействие между активным и исследующим «я» и любой другой активной и внешней реальностью. Масса опыта определяется глубиной представления плюс всей суммой опознания реальности внешнего. Движение опыта равняется силе предвкушающего воображения плюс остроте сенсорного обнаружения внешних качеств реальности, с которой осуществляется соприкосновение. Факт опыта основан на самосознании плюс сознании существования иных реальностей: иной вещественности, иной разумности и иной духовности.
102:4.2 (1123.2)
What is human experience? It is simply any interplay between an active and questioning self and any other active and external reality. The mass of experience is determined by depth of concept plus totality of recognition of the reality of the external. The motion of experience equals the force of expectant imagination plus the keenness of the sensory discovery of the external qualities of contacted reality. The fact of experience is found in self-consciousness plus other-existences—other-thingness, other-mindness, and other-spiritness.
Человек весьма рано начинает сознавать, что в мире или во вселенной он не одинок. В среде индивидуальности развивается естественное спонтанное самосознание иной разумности. Вера преобразует этот естественный опыт в религию, распознание Бога как реальности — источника, природы и предназначения — иной разумности. Но такое познание Бога постоянно и всегда остается реальностью личного опыта. Если бы Бог не был личностью, то он не мог бы стать живой частью реального религиозного опыта человеческой личности.
102:4.3 (1123.3)
Man very early becomes conscious that he is not alone in the world or the universe. There develops a natural spontaneous self-consciousness of other-mindness in the environment of selfhood. Faith translates this natural experience into religion, the recognition of God as the reality—source, nature, and destiny—of other-mindness. But such a knowledge of God is ever and always a reality of personal experience. If God were not a personality, he could not become a living part of the real religious experience of a human personality.
Элемент ошибки, присутствующий в человеческом религиозном опыте, прямо пропорционален мере материализма, который отравляет духовное представление об Отце Всего Сущего. Преддуховное совершенствование человека во вселенной заключается в опыте освобождения себя от этих ошибочных представлений о природе Бога и реальности чистого и истинного духа. Божество больше, чем дух, однако духовный подход является единственно возможным для человека, идущего по пути восхождения.
102:4.4 (1123.4)
The element of error present in human religious experience is directly proportional to the content of materialism which contaminates the spiritual concept of the Universal Father. Man’s prespirit progression in the universe consists in the experience of divesting himself of these erroneous ideas of the nature of God and of the reality of pure and true spirit. Deity is more than spirit, but the spiritual approach is the only one possible to ascending man.
Молитва — это, действительно, часть религиозного опыта, однако современные религии ошибочно придавали ей особое значение, причем во многом в ущерб более сущностному общению с Богом в почитании. Мыслительные способности разума богопочитанием углубляются и расширяются. Молитва может обогатить жизнь, богопочитание же озаряет судьбу.
102:4.5 (1123.5)
Prayer is indeed a part of religious experience, but it has been wrongly emphasized by modern religions, much to the neglect of the more essential communion of worship. The reflective powers of the mind are deepened and broadened by worship. Prayer may enrich the life, but worship illuminates destiny.
Хотя установление факта убеждения отнюдь не равносильно установлению факта того, в чем убеждены, тем не менее эволюционное совершенствование элементарной жизни до статуса личности демонстрирует факт существования начального потенциала личности. И во временных вселенных потенциальное всегда верховенствует над действительным. В развивающемся космосе потенциал есть то, что должно быть, а то, что быть должно, есть проявление целенаправленных установлений Божества.
102:5.1 (1123.7)
Although the establishment of the fact of belief is not equivalent to establishing the fact of that which is believed, nevertheless, the evolutionary progression of simple life to the status of personality does demonstrate the fact of the existence of the potential of personality to start with. And in the time universes, potential is always supreme over the actual. In the evolving cosmos the potential is what is to be, and what is to be is the unfolding of the purposive mandates of Deity.
Такое целенаправленное верховенство показано в эволюции способности разума к формированию идей, когда примитивный животный страх превращается в постоянно углубляющееся почитание Бога и в усиливающееся благоговение перед вселенной. У первобытного человека религиозного страха было больше, чем веры, и верховенство духовных потенциалов над тем, чем разум действительно обладает, проявляется тогда, когда этот малодушный страх превращается в живую веру в духовные реальности.
102:5.2 (1124.1)
This same purposive supremacy is shown in the evolution of mind ideation when primitive animal fear is transmuted into the constantly deepening reverence for God and into increasing awe of the universe. Primitive man had more religious fear than faith, and the supremacy of spirit potentials over mind actuals is demonstrated when this craven fear is translated into living faith in spiritual realities.
Психологизации можно подвергнуть религию эволюционную, но не основанную на личном опыте религию духовного происхождения. Человеческая мораль может распознавать ценности, но только религия может такие ценности сохранять, возвышать и одухотворять. Но несмотря на подобные действия, религия есть нечто большее, нежели пронизанная эмоциями мораль. Религия по отношению к морали — то же самое, что любовь по отношению к долгу, сыновство — к рабству, сущность — к субстанции. Мораль открывает всемогущего Управителя, Божество, которому следует служить; религия же открывает вселюбящего Отца, Бога, которого следует почитать и которого нужно любить. Причем опять-таки это так потому, что духовная потенциальность религии преобладает над действительностью долга, присущей эволюционной морали.
102:5.3 (1124.2)
You can psychologize evolutionary religion but not the personal-experience religion of spiritual origin. Human morality may recognize values, but only religion can conserve, exalt, and spiritualize such values. But notwithstanding such actions, religion is something more than emotionalized morality. Religion is to morality as love is to duty, as sonship is to servitude, as essence is to substance. Morality discloses an almighty Controller, a Deity to be served; religion discloses an all-loving Father, a God to be worshiped and loved. And again this is because the spiritual potentiality of religion is dominant over the duty actuality of the morality of evolution.
Философское устранение религиозного страха и неуклонный прогресс науки чрезвычайно способствуют отмиранию культов ложных богов; и хотя эта гибель созданных человеком божеств может на мгновение затуманить духовное видение, она в конечном итоге разрушает невежество и предрассудки, которые столь долго заслоняли живого Бога вечной любви. Отношения между творением и Творцом есть живой опыт, динамичная религиозная вера, не поддающаяся точному определению. Выделить некую часть жизни и назвать ее религией — все равно, что жизнь разложить, а религию исказить. Именно поэтому Бог почитания требует либо полной приверженности, либо никакой.
102:6.1 (1124.3)
The philosophic elimination of religious fear and the steady progress of science add greatly to the mortality of false gods; and even though these casualties of man-made deities may momentarily befog the spiritual vision, they eventually destroy that ignorance and superstition which so long obscured the living God of eternal love. The relation between the creature and the Creator is a living experience, a dynamic religious faith, which is not subject to precise definition. To isolate part of life and call it religion is to disintegrate life and to distort religion. And this is just why the God of worship claims all allegiance or none.
Религиозный человек, достигнувший философского знания, имеет веру в личностного Бога личного спасения, нечто большее, нежели реальность, ценность, уровень достижения, возвышенный прогресс, превращение, предел времени и пространства, идеализация, персонализация энергии, сущность гравитации, человеческая проекция, идеализация собственного «я», обращенное кверху движение природы, склонность к доброте, прогрессирующая эволюция или возвышенная гипотеза. Религиозный человек верит в Бога любви. Любовь — вот сущность религии и источник высшей цивилизации.
102:6.3 (1124.5)
The religionist of philosophic attainment has faith in a personal God of personal salvation, something more than a reality, a value, a level of achievement, an exalted process, a transmutation, the ultimate of time-space, an idealization, the personalization of energy, the entity of gravity, a human projection, the idealization of self, nature’s upthrust, the inclination to goodness, the forward impulse of evolution, or a sublime hypothesis. The religionist has faith in a God of love. Love is the essence of religion and the wellspring of superior civilization.
102:6.4 (1124.6)
Faith transforms the philosophic God of probability into the saving God of certainty in the personal religious experience. Skepticism may challenge the theories of theology, but confidence in the dependability of personal experience affirms the truth of that belief which has grown into faith.
К убеждениям относительно Бога можно прийти путем мудрого рассуждения, но индивидуум становится знающим Бога лишь благодаря вере, через личный опыт. Во многом с тем, что относится к жизни, необходимо считаться с вероятностью; при соприкосновении же с космической реальностью уверенность можно испытывать тогда, когда к таким знаниям и ценностям подходят посредством живой веры. Душа, знающая Бога, отваживается сказать: «Я знаю» даже тогда, когда это знание Бога подвергает сомнению неверующий, который отрицает подобную уверенность, потому что она не поддается полностью логике разума. Каждому такому сомневающемуся верующий лишь отвечает: «Откуда ты знаешь, что я не знаю?»
102:6.5 (1124.7)
Convictions about God may be arrived at through wise reasoning, but the individual becomes God-knowing only by faith, through personal experience. In much that pertains to life, probability must be reckoned with, but when contacting with cosmic reality, certainty may be experienced when such meanings and values are approached by living faith. The God-knowing soul dares to say, “I know,” even when this knowledge of God is questioned by the unbeliever who denies such certitude because it is not wholly supported by intellectual logic. To every such doubter the believer only replies, “How do you know that I do not know?”
Хотя рассуждение может всегда подвергнуть веру сомнению, вера всегда может рассуждение и логику дополнить. Рассуждение создает вероятность, которую вера может преобразовать в моральную уверенность и даже в духовный опыт. Бог есть первая истина и последний факт; поэтому всякая истина берет начало в нем, тогда как все факты существуют к нему соотносительно. Бог — это абсолютная истина. Бога можно познать как истину, но для того, чтобы понять — объяснить — Бога, необходимо исследовать факт вселенной вселенных. Мост через огромную пропасть между переживанием истины о Боге и невежеством в отношении факта Бога может проложить только живая вера. Только рассуждением нельзя достичь гармонии между бесконечной истиной и вселенским фактом.
102:6.6 (1125.1)
Though reason can always question faith, faith can always supplement both reason and logic. Reason creates the probability which faith can transform into a moral certainty, even a spiritual experience. God is the first truth and the last fact; therefore does all truth take origin in him, while all facts exist relative to him. God is absolute truth. As truth one may know God, but to understand—to explain—God, one must explore the fact of the universe of universes. The vast gulf between the experience of the truth of God and ignorance as to the fact of God can be bridged only by living faith. Reason alone cannot achieve harmony between infinite truth and universal fact.
Убеждение может и не быть способным сопротивляться сомнению и выдерживать страх, вера же всегда над сомнением торжествует, ибо вера и позитивна, и жива. Позитивное всегда обладает преимуществом перед негативным, истина — перед ошибкой, опыт — перед теорией, духовные реальности — перед разрозненными фактами времени и пространства. Убедительное доказательство этой духовной уверенности заключается в плодах духа, которые приносят в общество те, кто верят, — верующие, — в результате такого подлинно духовного опыта. Иисус сказал: «Если вы любите ваших собратьев, как я вас любил, то все люди узнают, что вы мои ученики».
102:6.7 (1125.2)
Belief may not be able to resist doubt and withstand fear, but faith is always triumphant over doubting, for faith is both positive and living. The positive always has the advantage over the negative, truth over error, experience over theory, spiritual realities over the isolated facts of time and space. The convincing evidence of this spiritual certainty consists in the social fruits of the spirit which such believers, faithers, yield as a result of this genuine spiritual experience. Said Jesus: “If you love your fellows as I have loved you, then shall all men know that you are my disciples.”
Для науки Бог — это возможность, для психологии — желательность, для философии — вероятность, а для религии — уверенность, действительность религиозного опыта. Рассудок требует, чтобы философия, которая не может найти Бога вероятности, весьма уважительно относилась к религиозной вере, которая может найти и находит Бога несомненности. Не должна и наука сомневаться в истинности религиозного опыта, по той причине, что он основан на легковерии, пока наука сама настаивает на предположении, что интеллектуальные и философские способности человека произошли от все менее и менее разумных (в ретроспективе веков) существ и в конечном итоге берут начало от примитивной жизни, которая была совершенно лишена всякого мышления и чувства.
102:6.8 (1125.3)
To science God is a possibility, to psychology a desirability, to philosophy a probability, to religion a certainty, an actuality of religious experience. Reason demands that a philosophy which cannot find the God of probability should be very respectful of that religious faith which can and does find the God of certitude. Neither should science discount religious experience on grounds of credulity, not so long as it persists in the assumption that man’s intellectual and philosophic endowments emerged from increasingly lesser intelligences the further back they go, finally taking origin in primitive life which was utterly devoid of all thinking and feeling.
Факты эволюции не должны противопоставляться истине реальности достоверности духовного опыта религиозной жизни знающего Бога смертного. Разумные люди должны прекратить рассуждать, как дети, и должны пытаться следовать логике взрослого человека, которая допускает представление об истине наряду с наблюдением факта. Научный материализм становится банкротом, когда, всякий раз сталкиваясь с очередным явлением вселенной, упорно возвращается к своим избитым возражениям, и признанное высшим ставят на место признанного низшим. Логичность требует признания деятельности Творца, преследующего определенную цель.
102:6.9 (1125.4)
The facts of evolution must not be arrayed against the truth of the reality of the certainty of the spiritual experience of the religious living of the God-knowing mortal. Intelligent men should cease to reason like children and should attempt to use the consistent logic of adulthood, logic which tolerates the concept of truth alongside the observation of fact. Scientific materialism has gone bankrupt when it persists, in the face of each recurring universe phenomenon, in refunding its current objections by referring what is admittedly higher back into that which is admittedly lower. Consistency demands the recognition of the activities of a purposive Creator.
Органическая эволюция есть факт; целенаправленная же или прогрессивная эволюция есть истина, которая согласует иным образом не сообразуемые явления постоянно восходящих достижений эволюции. Чем больше углубляется ученый в выбранную им науку, тем в большей степени он отвергает теории, основанные на материалистическом факте, в пользу космической истины о превосходстве Верховного Разума. Материализм человеческую жизнь обесценивает; евангелие же Иисуса чрезвычайно возвеличивает и божественно превозносит каждого смертного. Бытие смертного следует представлять себе как заключающееся в волнующем и чарующем опыте осознания реальности встречи человеческого стремления вверх с божественным и спасительным стремлением вниз.
102:6.10 (1125.5)
Organic evolution is a fact; purposive or progressive evolution is a truth which makes consistent the otherwise contradictory phenomena of the ever-ascending achievements of evolution. The higher any scientist progresses in his chosen science, the more will he abandon the theories of materialistic fact in favor of the cosmic truth of the dominance of the Supreme Mind. Materialism cheapens human life; the gospel of Jesus tremendously enhances and supernally exalts every mortal. Mortal existence must be visualized as consisting in the intriguing and fascinating experience of the realization of the reality of the meeting of the human upreach and the divine and saving downreach.
Отец Всего Сущего, будучи существующим сам в себе, является и сам себя объясняющим; он, действительно, живет в каждом разумном смертном. Однако в Боге нельзя быть уверенным до тех пор, пока сам не узнаешь его; сыновство — вот единственный опыт, который делает отцовство несомненным. Вселенная всюду претерпевает изменения. Изменяющаяся же вселенная есть вселенная зависимая; такое творение не может быть либо конечным, либо абсолютным. Конечная вселенная полностью зависит от Предельного и Абсолютного. Вселенная и Бог не тождественны; одно есть причина, а другое — следствие. Причина — абсолютна, бесконечна, вечна и неизменна; следствие же, пространственно-временное и трансцендентное, но постоянно изменяющееся, всегда растущее.
102:7.1 (1126.1)
The Universal Father, being self-existent, is also self-explanatory; he actually lives in every rational mortal. But you cannot be sure about God unless you know him; sonship is the only experience which makes fatherhood certain. The universe is everywhere undergoing change. A changing universe is a dependent universe; such a creation cannot be either final or absolute. A finite universe is wholly dependent on the Ultimate and the Absolute. The universe and God are not identical; one is cause, the other effect. The cause is absolute, infinite, eternal, and changeless; the effect, time-space and transcendental but ever changing, always growing.
Бог есть единственный вызванный самим собой факт во вселенной. Он — тайна порядка, плана и цели всех сотворенных вещей и существ. Всюду меняющаяся вселенная регулируется и стабилизируется абсолютно неизменными законами, обычаями неизменного Бога. Факт Бога, божественный закон, неизменен; истина Бога, его отношение ко вселенной, есть относительное откровение, способное постоянно адаптироваться к постоянно развивающейся вселенной.
102:7.2 (1126.2)
God is the one and only self-caused fact in the universe. He is the secret of the order, plan, and purpose of the whole creation of things and beings. The everywhere-changing universe is regulated and stabilized by absolutely unchanging laws, the habits of an unchanging God. The fact of God, the divine law, is changeless; the truth of God, his relation to the universe, is a relative revelation which is ever adaptable to the constantly evolving universe.
Желающие изобрести религию без Бога подобны тем, кто желает собирать плоды без деревьев, иметь детей без родителей. Иметь следствие без причины нельзя; беспричинен только Я ЕСТЬ. Факт религиозного опыта подразумевает Бога, и такой Бог личного опыта должен быть Божеством личностным. Невозможно молиться химической формуле, умолять математическое уравнение, поклоняться гипотезе, доверять постулату, общаться с процессом, служить абстракции или пребывать в любовном родстве с законом.
102:7.3 (1126.3)
Those who would invent a religion without God are like those who would gather fruit without trees, have children without parents. You cannot have effects without causes; only the I AM is causeless. The fact of religious experience implies God, and such a God of personal experience must be a personal Deity. You cannot pray to a chemical formula, supplicate a mathematical equation, worship a hypothesis, confide in a postulate, commune with a process, serve an abstraction, or hold loving fellowship with a law.
Конечно, многие явно религиозные черты могут произрастать из нерелигиозных корней. Интеллектуально человек может отрицать Бога и все же быть морально благим, верным, вести себя как сын, быть честным и даже идеалистическим. Человек может привнести в свою основную духовную природу множество чисто гуманистических черт и, таким образом, внешне подтвердить свои утверждения в пользу безбожной религии, однако подобный опыт лишен ценностей продолжения существования в посмертии, лишен познания Бога и восхождения к Богу. В таком опыте смертного рождаются только социальные, а не духовные плоды. Прививка определяет природу плода, несмотря на то, что средства, потребные для поддержания жизни, тянутся из корней исходного божественного дара разума и духа.
102:7.4 (1126.4)
True, many apparently religious traits can grow out of nonreligious roots. Man can, intellectually, deny God and yet be morally good, loyal, filial, honest, and even idealistic. Man may graft many purely humanistic branches onto his basic spiritual nature and thus apparently prove his contentions in behalf of a godless religion, but such an experience is devoid of survival values, God-knowingness and God-ascension. In such a mortal experience only social fruits are forthcoming, not spiritual. The graft determines the nature of the fruit, notwithstanding that the living sustenance is drawn from the roots of original divine endowment of both mind and spirit.
Знающий Бога индивидуум — это не тот, кто слеп к трудностям или невнимателен к препятствиям, стоящим на пути обретения Бога в лабиринте суеверий, традиции и материалистических тенденций современности. Он уже столкнулся со всеми этими помехами и победил их, преодолел их живой верой и вопреки им достиг высот духовного бытия. Однако верно и то, что многие из тех, кто внутренне уверен в существовании Бога, боятся заявлять о таких чувствах уверенности из-за многочисленности и ловкости тех, кто собирает возражения и преувеличивает трудности, связанные с верой в Бога. Для того, чтобы найти изъяны, задавать вопросы и выдвигать возражения, большой глубины интеллекта не требуется. Но для того, чтобы на эти вопросы ответить и эти трудности разрешить, нужен блестящий ум; уверенность веры — вот величайший метод разрешения всех подобных поверхностных противоречий.
102:7.6 (1126.6)
The God-knowing individual is not one who is blind to the difficulties or unmindful of the obstacles which stand in the way of finding God in the maze of superstition, tradition, and materialistic tendencies of modern times. He has encountered all these deterrents and triumphed over them, surmounted them by living faith, and attained the highlands of spiritual experience in spite of them. But it is true that many who are inwardly sure about God fear to assert such feelings of certainty because of the multiplicity and cleverness of those who assemble objections and magnify difficulties about believing in God. It requires no great depth of intellect to pick flaws, ask questions, or raise objections. But it does require brilliance of mind to answer these questions and solve these difficulties; faith certainty is the greatest technique for dealing with all such superficial contentions.
Если наука, философия или социология в состязании с пророками истинной религии смеют быть догматичными, то и знающие Бога люди должны ответить на такой произвольный догматизм более дальновидным догматизмом достоверности личного духовного опыта: «Я знаю, что я испытал, потому что я — сын Я ЕСТЬ». Если личный опыт верующего будет поставлен под сомнение догмой, то этот рожденный верой сын познаваемого опытом Отца может ответить неоспоримой догмой, заявлением о своем действительном сыновстве по отношению к Отцу Всего Сущего.
102:7.7 (1127.1)
If science, philosophy, or sociology dares to become dogmatic in contending with the prophets of true religion, then should God-knowing men reply to such unwarranted dogmatism with that more farseeing dogmatism of the certainty of personal spiritual experience, “I know what I have experienced because I am a son of I AM.” If the personal experience of a faither is to be challenged by dogma, then this faith-born son of the experiencible Father may reply with that unchallengeable dogma, the statement of his actual sonship with the Universal Father.
Если нерелигиозные подходы к космической реальности берут на себя смелость оспаривать уверенность веры под предлогом ее недоказанного статуса, то и обладатель духовного опыта может, подобно тому, начать оспаривать догматы в фактах науки и верованиях философии на том основании, что они тоже не доказаны; что они тоже являются переживаниями в сознании ученого или философа.
102:7.9 (1127.3)
If the nonreligious approaches to cosmic reality presume to challenge the certainty of faith on the grounds of its unproved status, then the spirit experiencer can likewise resort to the dogmatic challenge of the facts of science and the beliefs of philosophy on the grounds that they are likewise unproved; they are likewise experiences in the consciousness of the scientist or the philosopher.
Высочайшее свидетельства реальности и эффективности религии состоит в факте человеческого опыта, а именно, в том, что человек, от природы боязливый и подозрительный, от рождения одаренный сильным инстинктом самосохранения и жаждущий продолжения жизни после смерти, готов целиком доверить глубочайшие интересы своего настоящего и будущего хранению и управлению той силе и личности, которого его вера называет Богом. Такова единая центральная истина всякой религии. Что же касается того, чего эта сила или личность требует от человека взамен за ее заботу и окончательное спасение, то здесь не сходятся и две религии; фактически, в этом вопросе все они в большей или меньшей степени расходятся.
102:8.1 (1127.5)
The highest evidence of the reality and efficacy of religion consists in the fact of human experience; namely, that man, naturally fearful and suspicious, innately endowed with a strong instinct of self-preservation and craving survival after death, is willing fully to trust the deepest interests of his present and future to the keeping and direction of that power and person designated by his faith as God. That is the one central truth of all religion. As to what that power or person requires of man in return for this watchcare and final salvation, no two religions agree; in fact, they all more or less disagree.
Относительно же положения, которое занимает на эволюционной шкале любая религия, лучше всего судить, пользуясь ее же моральными суждениями и этическими нормами. Чем выше тип любой религии, тем больше она поощряет постоянно совершенствующуюся общественную мораль и этическую культуру и сама поощряется ими. О религии нельзя судить по статусу сопутствующей ей цивилизации; правильнее оценивать подлинную природу цивилизации чистотой и благородством ее религии. Многие из наиболее выдающихся религиозных учителей мира были попросту неграмотными. Мудрость мира вовсе не необходима, чтобы проявить спасительную веру в вечные реальности.
102:8.2 (1127.6)
Regarding the status of any religion in the evolutionary scale, it may best be judged by its moral judgments and its ethical standards. The higher the type of any religion, the more it encourages and is encouraged by a constantly improving social morality and ethical culture. We cannot judge religion by the status of its accompanying civilization; we had better estimate the real nature of a civilization by the purity and nobility of its religion. Many of the world’s most notable religious teachers have been virtually unlettered. The wisdom of the world is not necessary to an exercise of saving faith in eternal realities.
Этика — вот внешнее общественное или расовое зеркало, которое верно отражает иначе неразличимый прогресс внутреннего, духовного и религиозного развития. Человек всегда думал о Боге на лучшем из известных ему языков, на языке своих глубочайших идей и высших идеалов. Даже историческая религия, и та всегда создавала свои представления о Боге из своих высших признанных ценностей. Каждое разумное творение дает имя Бога лучшему и высшему из того, что оно знает.
102:8.4 (1127.8)
Ethics is the external social or racial mirror which faithfully reflects the otherwise unobservable progress of internal spiritual and religious developments. Man has always thought of God in the terms of the best he knew, his deepest ideas and highest ideals. Even historic religion has always created its God conceptions out of its highest recognized values. Every intelligent creature gives the name of God to the best and highest thing he knows.
Хотя личная религия предшествует эволюции человеческой морали, к сожалению, надо констатировать, что религия, превращенная в институт, неизменно отставала от медленно изменявшихся нравов человеческих рас. Узаконенная религия оказалась консервативно запаздывающей. Пророки обычно вели народ по пути религиозного развития; теологи же обычно удерживали их. Религия, будучи делом внутреннего или личного опыта, в своем развитии не может значительно опережать интеллектуальную эволюцию рас.
102:8.6 (1128.2)
While personal religion precedes the evolution of human morals, it is regretfully recorded that institutional religion has invariably lagged behind the slowly changing mores of the human races. Organized religion has proved to be conservatively tardy. The prophets have usually led the people in religious development; the theologians have usually held them back. Religion, being a matter of inner or personal experience, can never develop very far in advance of the intellectual evolution of the races.
Однако религию никогда не возвышает обращение к тому, что принято называть чудесным. Поиски чудес — это возврат к примитивным религиям магии. У истинной религии нет ничего общего с так называемыми чудесами, и религия, данная откровением, никогда не указывает на чудеса как на доказательство влияния. Религия постоянно и всегда коренится в личном опыте и на нем основана. И ваша высшая религия, жизнь Иисуса, была как раз таким личным опытом: это человек, смертный человек, ищущий Бога и обретший его в полной мере в течение одной короткой жизни во плоти, при том, что в этом же самом человеческом опыте явился Бог, ищущий человека и нашедший его к великой радости совершенной души бесконечного верховенства. Такова религия, до сих пор высшая из данных откровением во вселенной Небадон, — это земная жизнь Иисуса из Назарета.
102:8.7 (1128.3)
But religion is never enhanced by an appeal to the so-called miraculous. The quest for miracles is a harking back to the primitive religions of magic. True religion has nothing to do with alleged miracles, and never does revealed religion point to miracles as proof of authority. Religion is ever and always rooted and grounded in personal experience. And your highest religion, the life of Jesus, was just such a personal experience: man, mortal man, seeking God and finding him to the fullness during one short life in the flesh, while in the same human experience there appeared God seeking man and finding him to the full satisfaction of the perfect soul of infinite supremacy. And that is religion, even the highest yet revealed in the universe of Nebadon—the earth life of Jesus of Nazareth.